Их величества пирамиды

«Это сын одного из ваших чиновников, надворного советника, — ответил Гумбольдт на вопрос короля, кто это такой. — Исключительный человек. Учился в университетах Лейпцига, Гёттингена. Берлина. Историк, знаток древних языков, археолог. В Париже занимался у учи геля Шампольона Сильвестра де Саси, в Турине — у коллеги Шампольона Розеллини для господина Летрона подготовил материалы для книги по истории Египта». Это была исчерпывающая информация, лишь одного в ней недоставало: этот человек родился в 1810 году, т. е. ему было тридцать лет, и он мог показаться королю неоперившимся юнцом. На случай, если бы король спросил его об этом у Гумбольдта был готов ответ: он но только подающий большие надежды ученый, но и способный организатор, а главное — приверженец новшества, известного, правда, еще древним грекам и майя, но которое может иметь значение для повышения боевых качеств солдат его величества. Дело в том, что он занимается спортом, как называют это англичане, особенно плаванием, коньками и альпинизмом. А если бы и этого было недостаточно, у Гумбольдта на руках был последний козырь: Лепсиус вдобавок хороший шахматист и пианист. Учитывая личные пристрастия короля, это могло стать решающим аргументом. Но дальнейших вопросов не последовало, и Лепсиус получил назначение. А в придачу к нему обещание короля, что он прикажет изготовить красивые вазы для Мухаммеда-Али и напишет ему личное послание.

После двухлетней подготовки Лепсиус пустился в путь и 18 сентября 1842 года оказался в Александрии. Его экспедиция состояла из восьми человек, которых он выбирал так, как делается в подобных случаях: эксперт по вопросам архитектуры Эрбкам был его двоюродным братом, остальные члены — друзьями молодости. В отличие от Шампольоиа он не взял с собой повара, зато взял духовного пастыря, тоже старого приятеля. Для экспедиции были характерны строгость и дисциплина, с местными жителями члены экспедиции держались корректно, но без излишнего панибратства, вместо тюрбанов и галабий носили одежду европейского покроя и цилиндры. Вазы и послание короля сотворили чудо: Мухаммед-Али, которого игнорировали все европейские монархи (по крайней мере с марта 1811 года, когда он позвал 480 мамелюкских беев на пир по случаю примирения и тут же приказал своим телохранителям перебить их всех на месте) был настолько польщен таким вниманием, что подписал фирман, дававший Лепсиусу «неограниченное право на любые раскопки и исследования, где только он пожелает». Да еще предложил ему воинский эскорт, а затем выдал ему фирман — «генеральное разрешение на вывоз всех добытых древностей и вообще любых предметов», даровав этот фирман «своему другу и родственнику королю Фридриху Вильгельму IV из Пруссии».