Их «заказали» в кафе

Судьба послала ей шанс хотя бы сегодняшний день провести в приличном и желанном обществе, и этот шанс ни в коем случае нельзя упускать.

— Когда мне исполнилось двадцать пять, она собиралась выдать меня замуж за нашего водопроводчика-забулдыгу, лишь бы я не считалась старой девой. А через год развела меня с мужем-художником. Саша просто не смог выносить ежедневные безобразные сцены. Когда мама написала заявление в милицию с жалобой на то, что Саша её избил, он не выдержал и ушёл. А мне пришлось остаться с ней…

— История грустная, но банальная. Мои родители развелись потому, что бабушка по отцу хотела видеть в своих невестках безгласное существо, а не амбициозную пианистку. Что поделаешь, Ира! Родителям никогда не угодишь. Им всегда кажется, что ребёнок дёшево себя продаёт, — посетовал Тураев. — Но если дело действительно обстоит так серьёзно, позвольте пригласить вас ко мне домой. Купим по дороге продукты, вино и всё остальное, что может понадобиться для счастья. Вы ничего не имеете против?

— Вы так богаты, что можете купить всё? — хихикнула Ирина и пару раз хлопнула в ладоши. — Если не секрет, кем вы работаете?

— Я адвокат, — соврал Тураев. — Имею частную практику. А вы?

— Пришлось устроиться гувернанткой к детишкам одной преуспевающей дамы. — Ирина немного стеснялась своей нынешней профессии. — Обидно сознавать, что учить пять языков и ездить на стажировку в Соединённые Штаты нужно было ради того, чтобы стать обыкновенной прислугой. Пусть и с изыском…

— Ладно, не будем о грустном, — перебил Артур. — Если вы принимаете моё предложение, то садитесь за руль своей прелестной крошки «Пежо» и поезжайте следом за мной. Я живу, к сожалению, не так уж близко, на Красной Пресне. Надеюсь, бензина у вас хватит.

— Я заправилась по дороге в клуб, — успокоила Ирина.

— Значит, вы согласны? — обрадовался Тураев. — Тогда вперёд! Я сделаю всё для того, чтобы этот вечер прошёл для вас интересно. Приятно встретить свою молодость, верно? Уверяю, вы не пожалеете, что согласились…

— Думаю, что не пожалею, Артур.

Ирина еле сдерживала дрожь в запястьях и коленях. Волнение душило её, сердце выпрыгивало из груди.

— Я понимаю, что поступаю, как последняя идиотка. Но уж больно не хочется лететь под материнское крыло!..

— Вы говорите глупости, Ира, но милые глупости. — Артур смахнул с волос снежинки, открыл дверцу джипа и сел за руль. — Не отставайте.

— Постараюсь, — неожиданно хрипло сказала Ирина.

Через некоторое время алый джип выехал со стоянки. За ним, как привязанная, следовала тёмно-розовая «Пежо». Около первой же станции метро Артур затормозил, притёр «Мерс» к обочине, и удивлённая Ирина тоже остановилась. А в следующую секунду её сердце облилось тёплой кровью от бурной радости. Она увидела, что Тураев покупает розы.

Расплатившись, Артур вернулся к машинам и вручил онемевшей от восторга Ирине пять чайных, с оранжевыми прожилками, роз в подарочной упаковке, молча улыбнулся и снова сел за руль джипа.

* * *

На обоях трепетал от сквозняка сушёными крылышками баттерфляй-гарден — самая настоящая выставка всевозможных бабочек, которых ловили, сушили и приклеивали к стенкам несколько поколений семейства Говешей. Когда Отцу Нолика стало негде размещать новые поступления, брат уговорил Артура забрать кое-какие экспонаты к себе и украсить ими спальню.

Ирина полдня восхищалась потрясающими узорами на крыльях существ, к которым хозяин квартиры всегда был равнодушен. А вот гипсовые маски всё же пришлось снять — Ирина заявила, что в присутствии белеющих среди ночного мрака ликов смерти она ни за что не заснёт.

Гувернантка Кобылянской свалилась в объятия Артура, как перезрелая груша, едва выпив бокал шампанского. И ему ничего не оставалось делать, кроме как принять этот бесценный дар. В противном случае Ирина ушла бы обиженная, и время, затраченное на подготовку операции, оказалось бы потраченным впустую.

Впрочем, Тураеву не пришлось долго бороться с собой. Впервые за долгое время у него осталась на ночь молодая симпатичная женщина с русалочьими волосами, которой кроме тепла и участия от Артура ничего не было нужно. Весь день Ира готовила, стирала и убирала, будучи не в силах дождаться их единственного и неповторимого вечера. Перед тем, как сесть за стол, уставленный закусками и вазами с фруктами, она всё-таки позвонила перепуганной матери и сообщила, что заночует у подруги.

Тураев лежал рядом с Ириной под атласным простёганным одеялом, слушал её сонное дыхание и не шевелился. Боясь разбудить любовницу, глядя в потолок и борясь с желанием закурить, Артур удивлённо думал о том, что полиглотка и умница оказалась столь же доступной, как бесшабашная пэтэушница, к которой он, школьник, когда-то бегал из приличного и богатого дома Говешева. Похоже, что Ира действительно очень одинока, хотя постоянно вращается в обществе, увлечённо работает и живёт вместе с матерью.

Ирина улыбалась во сне, и Артур чувствовал, как напряжение, стиснувшее её сердце, ослабевает. Горький аромат духов властно вытеснял из спальни запах табака и убежавшего на конфорку турецкого кофе.