Их жаркий ноябрь

Пижаму с котиками нашли быстро. Отец с матерью стелили в гостиной на диване нам обеим, а я закрылась в душевой и плакала. Все тело было в синяках и кровоподтеках. Меня трясло, и я никак не могла взять себя в руки. Просто… когда четверо мужиков с автоматами врываются в твою квартиру и бьют – это жестоко и неправильно.

Мама приготовила мне чаю, но он не лез в горло.

– Дай чего-нибудь успокоительного лучше. И обезболивающего. Чтобы заснуть, – попросила я.

– Капли валосердина накапаю. Другого нет ничего, завтра в аптеку схожу, куплю таблетки.

Она поднялась из-за стола и достала из буфета капли. Скоро едкий запах валосердина разливался по кухне.

Я залпом выпила таблетку и пошла в гостиную. Забралась в полумраке под одеяло и закрыла глаза с надеждой на сон.

– Мамочка, – вдруг зашептала Ева, – папа приходил ко мне в садик.

– Тебе сон приснился, – через силу заулыбалась я и погладила ее по маленькой головке. – Так бывает, когда переволнуешься. Кажется, что сон наяву.

– Нет, мамочка. Он приходил. Когда я «киндер» просила, и ты купила его, помнишь?

– Так… а зачем он приходил? – все еще не веря ее словам, приподнялась на локте я.

– Он попросил меня поклясться, что я тебе не скажу. И положил в мой шкафчик какую-то важную штуку. Попросил не трогать ее ни в коем случае. Сказал, заберет через несколько дней.

– Какую штуку? – не на шутку испугалась я.

– Не знаю, мамочка. Она в пакет запакована, в черный.

Я ошеломленно уставилась на дочку.

– Ева, ты сейчас обманываешь меня?

– Нет, мамочка. Приходил папа.

– Ладно, спи… завтра об этом поговорим.

Ева послушно забралась под одеяло и закрыла глаза.

Я уставилась в потолок. То есть, этот мерзавец ошивается в городе, а врал, что в Скандинавии! Он пришел в садик к дочке и посмел оставить у нее в шкафчике нечто похожее на разрывную гранату, из-за которой меня избили! И при этом не ответил ни на одно мое письмо! Не подумал, что у меня не оплачены счета и нет работы! Не подумал, что подвергает дочку смертельной опасности!

«Лучше бы домой притащился и в холодильник заглянул. Там же мышь повесилась! Единственный, кто позаботился о нас с Евой, был страшный «монстр» по имени Константин! Если бы не его пять тысяч, мне бы заправить машину было не на что!»

Константин… Перед глазами встала его широкая спина в кашемировом пальто, пылающее пламя встроенного в стену искусственного камина, его тяжелые руки на моих плечах, аромат мужских духов с ноткой табака… Стало тоскливо – пронзительно, по-осеннему. Обольстительный «монстр» отказался от идеи взять меня к себе на работу, а я, кажется, влюбилась.

«Все хорошие девочки хоть раз в жизни, но влюбляются в плохих парней. Константин не просто плохой. Он – бандит, жестокий и беспощадный. Только почему я никак не могу выбросить его образ из головы? Почему мне так тоскливо от того, что он попрощался со мной навсегда?»

Мысли кружились в голове странным вихрем до тех пор, пока успокоительные капли не сморили меня окончательно.

Глава 7

Воскресное утро в родительской квартире. Что может быть приятнее после полутора месяцев отчаянной безнадеги и отказов работодателей?

Сквозь сон ощутила аромат свежих блинчиков – мама встала пораньше, чтобы приготовить вкусный завтрак.

Евы рядом не было – наверное, она ускакала на кухню.

У меня печь блинчики не получалось никогда, поэтому в нашей повседневной жизни дочке приходилось давиться размороженными полуфабрикатами с красивым названием «Блинчики с творогом».

Видимо, сегодня наступил праздник живота. Вместо полуфабрикатов – натуральный продукт.

Я села на кровати. События прошлого вечера казались диким недоразумением… ну, или, на крайний случай, страшным сном. Вот только синяки на моем теле далеко не мираж. Они были настоящие.

– Аня, ты встала? – В гостиную заглянул отец.

– Почти.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как человек, которому накануне угрожали автоматом и избили.

– Может, к врачу?

– Нет, спасибо, пап. Мне не настолько плохо. Пару дней отлежусь и начну искать работу.

– Я позвонил дяде Жоре, он сегодня выходной. Мы с ним вместе в Ростов съездим. Пусть попробует отпечатки пальцев снять – вдруг что прояснить удастся.

– Тебе виднее, пап.

Дядя Жора – мой крестный, и по совместительству оперативный сотрудник местного уголовного розыска. Габариты дяди Жоры пугают, но, если надо, он и прикладом приложит, и всю обойму, не моргнув, в бандитов выпустит.

О ночном бреде Евы я намеренно умолчала, боясь, что, если Валера действительно оставил страшный пакет у дочки в шкафчике и папа об этом узнает, могут пострадать все. Пусть эти безбашенные идиоты с автоматами сами ищут то, что им нужно.

Когда я вышла из гостиной, папа был уже при параде и допивал кофе на ходу. Трель дверного звонка известила о прибытии дяди Жоры.

– Я открою, пап. – Я поспешила к двери.

На пороге действительно стоял необъятный дядя Жора. Он был в штатском.

– Анька, привет! Ну, что стряслось-то? —Дядя Жора сжал меня в своих огромных лапищах.