Их жаркий ноябрь

— Нет, Аня. Нас не убьют, — хмурится Покровский. — Даже думать не смей о смерти. Пойдем лучше освободим из заточения Игоря. Он весь день пронянчился с Евой.

— Ой, да… Бедный Игорь… — спохватываюсь я. Порываюсь вперед, Костя торопится за мной.

Распахиваем дверь. В квартире уютно пахнет чем-то вкусным.

— Костя, Аня! Наконец-то, — выходит из кухни Майя. Улыбается нам.

— Мам, — растерянно смотрит на маму Костя. — Ты что здесь делаешь? В музтеатр же собиралась идти?

Из-за спины Майи выплывает довольный дядя Жора. На вилке у него наколот очень ароматный домашний пельмень в сливочном масле.

— А нам тут малыш Игорь позвонил. Сказал, что он в беде. Майя перезвонила мне, извинилась, что не попадет в театр, и мы решили, что детей надо спасать. А театр… будут еще билеты. Вот мы и приехали к вам вместо театра. Отлично провели время, между прочим. По-домашнему. Налепили пельмешек. Виски твой дорогущий, Константин, правда, приговорили. Уж прости.

Мы с Костей переглядываемся, улыбаемся.

— А дети где? — приподнимает бровь Константин.

— Спят. Уморились. Один в гостиной, вторая в своей комнате.

Костя заглядывает в гостиную. Я высовываю голову из-за его спины.

Игорь в шапке Санты и пушистом Костином халате спит на спине, раскинув руки. На журнальном столике банка недопитого пива. Ева сопит в своей кроватке, в колготках и розовой майке с Китти.

— Надо его женить, — грустно шепчет Майя. — Он же пропадет так один. Слишком добрый мой малыш…

— Мам, он уже женился, — рычит Костя. — Одного раза достаточно.

Я улыбаюсь.

— Дядя Жора, спасибо, что приехал.

— Аня, давай я завтра с Евой останусь? Пока у вас суд, негоже Игоря опять в няньках оставлять. Хреновая из него нянька.

— Это было бы очень кстати. Да, Костя?

— Конечно. Оставайтесь у нас на ночь.

— Нет, я в гостинице переночую. Завтра к восьми приеду.

— Ну, давайте же все за стол. Пока пельмешки горячие, — спохватывается Майя. — И по стопочке еще выпьем. Мы не весь напиток выпили, вам оставили.

— Конечно, конечно, только переоденемся и руки вымоем, — улыбается маме Костя.

Еще никогда я не пробовала таких вкусных домашних пельменей со сметаной. И остатки виски, несмотря на то, что их вряд ли подают к пельменям, зашли на «ура». Теплая у нас подобралась компания — дядя Жора с Майей все время смеялись. Она подшучивала над Костей. Хвалила Еву. И мне до слез не хотелось, чтобы ужин заканчивался. Не хотелось, чтобы они уходили — Майя и бравый крутой парень из девяностых дядя Жора. Слишком хорошо было в их компании. Уютно и безопасно.

После ужина они ушли вместе — дядя Жора и Майя.

— Знаешь, Костя, у нас есть два чудесных ангела-хранителя, — заулыбалась я.

— Это точно, — согласился он. — Только вот что с Тамагочиком в шапке Санты делать?

— Да пусть спит уже. Куда его на ночь глядя гнать.

Переглядываемся. В глазах вспыхивает огонь — мой, зеленый, и его, пепельно-серый. Костя прижимает меня к стене в прихожей. Заводит руки над головой, обжигает шею колючими поцелуями. Впивается в губы, дерзко разводит их языком, скользит по зубам, вторгается глубже.

Я издаю тихий стон, плавлюсь от тяжести его крепкого тела. Наши языки сплетаются в страстном танце. Мои губы горят от его жесткой щетины, но это приятное жжение.

— Успеем? — шепчет Костя. Не дожидаясь ответа, заталкивает меня в ванную комнату, плотно прикрывает дверь. Нащупывает презерватив в ящичке, прижимает к стене лицом и задирает подол домашнего платья до самых подмышек, обнажая спину.

Судорожный выдох, и мои трусики соскальзывают к ступням. Костя прижимается к моей обнаженной спине всем телом. Губы приникают к ложбинке у основания шеи. Рука нащупывает грудь в ажурном бюстгальтере и медленно сжимает острый сосок. Вторая бесстыдно скользит по ягодицам.

Его пальцы на коже вызывают тепло во всем теле. В животе появляется приятная тяжесть. По коже бегут мурашки. Я выгибаюсь ему навстречу. Он едва слышно приспускает спортивные брюки, обхватывает руками мои обнаженные бедра и резко, без предупреждения вторгается в меня. Там тесно. Я вскрикиваю, подаюсь ему навстречу. Он сжимает мои бедра сильнее и погружается в меня полностью, без остатка.

— Еще. Я хочу сильнее… Я хочу чувствовать тебя внутри… — мое дыхание сбивается.

Костя издает хриплый стон. Начинает двигаться рывками, удерживая мои бедра и насаживая на себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Колени подгибаются от напряжения. Перед глазами плывет бежевая плитка, низ живота наполняется жаждой разрядки. Я упираюсь ладонями в стену, тихо всхлипываю, ощущаю, как между ног все сводит сладкой судорогой.

Костя запускает пальцы мне в волосы и двигается все быстрее, так резко и глубоко, что я едва сдерживаю вскрики.

Его стон, низкий, хриплый, пронзает слух. Всхлипываю, чувствую, как сжимаюсь вокруг него сладкими спазмами, и скоро ощущаю, как он затихает, обрушившись на меня тяжестью своего тела.

Через миг он уже в спортивных брюках, и разворачивает меня к себе лицом.

Чувствую, как платье медленно сползает обратно вниз, прикрывая обнаженные бедра.