Их женщина

Мне нравится слышать, как тяжело он дышит. Нравится, как остро и ярко реагирует мое тело на его настойчивые ласки. Я подаюсь навстречу, когда чувствую, как его пальцы скользят вниз и вторгаются между моих ног. Стону все громче, выгибаюсь и теряю остатки контроля, ощущая, как горячий член в полной боевой готовности прижимается к моему бедру.

— Майки…

Но он не торопится. Дразнит языком мои соски, затвердевшие и буквально просящиеся к нему в рот. Целует их, гладит, чуть прикусывает и оттягивает, заставляя меня стонать в голос. И звуки моих страданий, отталкиваясь от высоких стен, разносятся по пустому дому.

Разочарованно прикусываю губы, когда он убирает руку, не позволяя мне кончить от одних его прикосновений. Дышу часто, не находя себе места, хватаюсь руками за простыни, потому что нахлынувшая вдруг волна сладкой дрожи неумолимо отступает. И тогда он разводит мои ноги и врывается на всю глубину. Резко, мощно, без предупреждения.

Обхватываю его спину, прижимаю к себе, и отдаюсь ощущениям, которые вызывают его глубокие, настойчивые толчки. Выгибаюсь и кричу, потому что оргазм, который меня тут же накрывает, бурный, долгий и почти сумасшедший по своей силе. Майкл целует меня дрожащую и почти обессиленную, продолжая ритмично двигаться, и каждое его движение равноценно пытке, потому что рождает во мне новое желание.

Заглядываю в его лицо. В глазах мужа плещутся горячая страсть и бесконечная нежность. Держусь за него крепче, и нас обоих постепенно захватывает вибрирующая, раскаленная дрожь. Он кончает, глядя мне прямо в глаза и ловя каждую эмоцию. Слушает и слышит мое тело. Проникает еще теснее, плотнее и глубже, подхватывая меня с собой. И я погружаюсь в ласковое, обволакивающее, откровенное тепло уже во второй раз — теперь с ним вместе.

Это приятно до боли. Тело, напряженное, как камень, взрывается тысячами искр, и удовольствие пронзает меня насквозь. Мы становимся одним целым. Огненной волной мне передается и дрожь Майкла. Он рычит, стискивая мои бедра, а затем медленно обмякает и обессиленно опускается на меня. И эта тяжесть, не дающая вдохнуть в полную силу, она как самая ценная награда.

Прикусываю мочку его уха. Муж поднимается, удерживая на локтях вес собственного тела. Долго смотрит на меня, затем страстно целует в губы. А я провожу руками по его влажной от пота спине и притягиваю к себе сильнее. Все еще чувствую его внутри себя. Не хочется терять это ощущение единения, нашу незримую связь.

Как бы не сложились обстоятельства, я в любом случае выбрала бы того, кому Я нужнее всего остального. Для жизни это в миллион раз важнее. Поверьте. Чтобы кто-то безумно тебя любил. Чтобы ты ему была нужна, как воздух. Чтобы без тебя никак. Честно. Ведь это так редко случается в этом мире.

Джимми — мое наваждение, ослепительная вспышка страсти, затмевающая разум. С ним бы вышло ярко, но коротко. Потому что помимо единения тел, физической химии, в отношениях должно присутствовать и немного магии: единения душ и мыслей, характеров и стремлений, а это гораздо глубже и труднее для человеческого понимания. Всегда более искреннее, редкое, настоящее, только оно имеет право зваться любовью.

Именно это я чувствую к моему Майклу.

Майкл

— Щекотно.

— Нет же.

— Говорю, мне щекотно. — Смеюсь.

— Вовсе нет. — Продолжает водить рукой по моей груди.

— Мне. Щекотно. — Перехватываю ее руку и целую по очереди каждый пальчик.

— Ах, вот в чем дело. — Смеется в подушку Элли. — Тебе щекотно.

Она лежит с закрытыми глазами. Помятая, сонная, очень утренняя. Ее темные волосы с осветленными прядками спокойные, как тихая речка вокруг головы — разметались по подушке, изогнувшись широкой и длинной шелковой лентой. Элли нежится, отбирая у сна еще пару минуточек, и улыбается, словно досматривает одно из сновидений. Это что-то хорошее и приятное. Потому что обычно я слышу, как внутри нее кричат и машут крыльями тревожные птицы, а сегодня там светло и тихо, ее мысли максимально спокойны и прозрачны.

— Кофе. — Бормочет она, когда я поднимаюсь с постели.

Оборачиваюсь. Не спит. Приоткрыла одно веко и скользит глазом по моей фигуре.

— Что? — Улыбаюсь.

— Я буду кофе. — Ее голос после сна скрипучий и низкий.

Это так сексуально, что мне хочется вернуться в кровать.

— Хорошо. — Киваю.

— Классная задница. — Теперь открыты оба глаза.

— Спасибо. — Оглядываю комнату в поисках своих боксеров.

— Дашь потрогать? — И смеется, закутываясь в одеяло.

К черту трусы. Я возвращаюсь в постель. Целую ее заспанную. Глажу теплую кожу прохладными ладонями и наслаждаюсь тем, как на ней рождаются тысячи мурашек. Мы занимаемся любовью медленно, без единого звука. Никуда не торопясь.