Икона для Бешеного

В свою очередь, очень хорошо информированному Джону было доподлинно известно, что Лайн с большим подозрением относится к официальной версии событий 11 сентября 2001 года и подозревает если не измену и предательство, то, по крайней мере, расхлябанность и некомпетентность чиновников и спецслужб, отвечающих за безопасность США. Знал Джон и то, что Лайн затеял собственное расследование происшедшего, пользуясь своими связями в ЦРУ и ФСБ. Джон предпочитал иметь умного и проницательного потенциального противника в качестве верного, но неосведомленного союзника, хотя бы для того, чтобы получать информацию о его шагах и контролировать их. На словах он полностью поддерживал версию Лайна и изображал всевозможную помощь и поддержку, а на деле всячески мешал. Например, отвлекал его от расследования поездкой в Москву в качестве секретного курьера и наблюдателя, учитывая то обстоятельство, что Лайн в силу уважения бывших коллег мог использовать сидящих в посольстве шифровальщиков ЦРУ.

Официально Лайн на несколько месяцев, предшествовавших выборам Президента России, был командирован в Фонд Карнеги, располагавшийся на углу Тверской и площади Пушкина, где в советские времена был обожаемый московской богемой тех лет Дом актера. Задача Лайна состояла в том, чтобы отслеживать предвыборную ситуацию в России, чем он с усердием занимался.

Лайн с важным видом правительственного эмиссара, всегда несколько скептически относившегося к любым общественным фондам, даже основанным миллионерами, приветствовал вошедших. Начался необязательный разговор о погоде в Париже и окрестностях, о неразрешимой ситуации на Ближнем Востоке и т. д.

Человек, которого все трое ждали, приехал, вернее пришел пешком, поздно вечером. Несколько дней назад он получил жесткие инструкции Ивана, как тщательно замаскировать свой визит. Человек этот перемещался по Москве и вообще по России в машине с правительственными номерами и мигалкой, сопровождаемый вооруженной до зубов охраной.

Осторожный Иван вовсе не желал, чтобы кто-то заметил эти машины, въезжавшие во двор или хотя бы стоящие у ворот. Поэтому вышеупомянутому лицу было приказано провести большую часть вечера в гостях у знаменитого поэта, которому в юности несказанно повезло — на него публично наорал неграмотный тупица Хрущев. И стой поры за ним тянулся прозрачный и почетный шлейф оппозиционера советской власти. Этот факт старательно муссировался без малого почти полвека. А то, что за поэму о великом вожде Владимире Ильиче поэт получил Ленинскую премию, все давно забыли.

О том, что в годы советской власти он принимал у себя на даче нескольких государственных секретарей США и иных крупных государственных деятелей, вообще широкая публика не знала. Человек, с которым должен был встретиться Иван, был приглашен к поэту на деловой ужин, чтобы обсудить вопросы финансирования грядущего издания собрания сочинений хозяина.

От дачи поэта до дома, где остановился Иван, было метров пятьсот. Как и было условлено, гость намекнул поэту, что ему еще предстоит некая романтическая встреча с дамой, которую он не хотел бы афишировать. Престарелый поэт возгордился, чувствуя себя приобщенным к тайной жизни такого значительного лица, и, естественно, с некой даже угодливостью сам предложил оставить автомобиль в его дворе.

Когда поздний гость наконец с раскрасневшимися от мороза щеками прибыл, Иван вместо приветствия ворчливо сказал:

— Тебе полезно прогуляться по морозцу, а то толстеешь прямо на глазах.

Сам Иван, несмотря на возраст, был высок и строен, даже худ. Его мясистый нос, длинный подбородок и совершенно лысый череп вызвали у вошедшего желание надеть на него пудреный парик, которые носили вельможи при дворе Екатерины II. Но он только улыбнулся и сказал:

— Добрый вечер, господа! Надеюсь, не заставил вас долго ждать?

Вошедшим был «господин Икс» — главный проводник политики «Совета Пяти» в России, носивший кличку лисенок, которая отражала скорее не его внешность, а присущую ему поистине дьявольскую хитрость и природную склонность к постоянным интригам.

Тучный, мрачноватого вида Иоганн с откровенной иронией поинтересовался:

— Замели хвостиком следы?

Беседа шла исключительно на английском.

Замел, — радостно ответил Икс.

Манера, в которой с ним общались члены Совета, и особенно Иван, крайне раздражала авторитарного Икса — с ним обращались как с несмышленым и шкодливым подростком, но он, напрягая все силы, терпел. Ведь наградой за унизительное долготерпение должно было стать членство в Совете, в самом тайном и могущественном органе власти во всем мире, — на это ему регулярно и откровенно намекали.

Правда, Икс, бедняга, при всей своей хитрости не мог вообразить, что подобные намеки, равно как и крупные суммы денег, щедро раздавались по меньшей мере сотне людей на Земле, так что реальный шанс стать когда-нибудь членом Совета у него был один из ста.