Икона для Бешеного 2

Ни черта не разработали! — воскликнул, не сдержавшись, Гуньков. — Под работу подразделения были выделены громадные деньги, которые исчезли вместе с распадом КГБ. Испарились, словно их и не было. Тогда же у Горста появилась невероятно богатая квартира и загородный домишко стоимостью больше миллиона долларов.

Но какое отношение это имеет к его нынешней работе?

Не торопитесь, молодой человек, — усмехнулся Гуньков. — Запомните: там, где появляется Борис Горст, всегда начинается крупная афера. До меня дошли слухи, что сейчас он затевает нечто грандиозное.

И что именно?

Точно не знаю, — медленно произнес Гуньков. — Но посоветую вам обратить внимание на одну интереснейшую черту характера Горста — неимоверное тщеславие. Ведь как действует обычный аферист? Он старается держаться в тени, подставляя партнеров и подельников. С Горстом все наоборот: во всех своих аферах он старался быть на виду, возглавляя и руководя. Заметили, какой хитрый ход? Все наоборот: он пачками сдавал подчиненных, сам оставаясь вроде как чистеньким.

Но причем здесь Никодимов? — никак не мог взять в толк Константин. — И еще. Какую выгоду можно извлечь, руководя не самым главным думским Комитетом?

Сразу видно, что вы в таких делах не разбираетесь! — покачал головой Гуньков. — Возьмите самое простое — бюджет. При распределении бюджета на работу Комитетов выделяются определенные суммы. Полученная Комитетом сумма может быть огромной. Но на саму работу останутся крохи. Остальное будет поделено между теми, кто помог такой бюджет протолкнуть при голосовании.

Значит, Никодимов, будучи честным человеком, узнал про это и решил предать гласности?

— Не уверен, — Гуньков задумался. — Мне кажется, здесь все гораздо сложнее, тоньше… Горст отлично знает о неустойчивом положении страны в мире, о шатаниях в умах граждан России, потере веры в необходимость самого существования страны… Кажется, он затеял какую-то большую и опасную игру, которая может показаться кому-то невероятной, но финал которой для всех нас, жителей нашей могучей и несчастной страны, может обернуться катастрофой, сравнимой разве что с ударом огромной кометы.

Гуньков задумался и горько закончил:

— Хуже всего то, что российские катастрофы приходят не из космоса. Их готовят нам наши же Борисы Горсты…

Глава 5 НАСТОЯЩИЙ ЗЛОДЕЙ

Координатор с удовольствием отправился по приказу Ивана в Швейцарию, которую действительно искренне любил. Ему давно нравилась эта ухоженная, чистенькая, благополучная и красивая страна. Было бы большим преувеличением сказать, что человек, встречавший его в аэропорту Женевы, ему нравился, но много повидавший Координатор испытывал к этому типу бесконечное любопытство.

Человек этот, несмотря на то что родился в селе с говорящим и милым названием Добрятино, расположенном невдалеке от старинного русского города Владимира, был законченным и отпетым злодеем.

Если бы он попал на прием к старику Фрейду или какому-нибудь его верному последователю, то диагноз не замедлил себя ждать — чисто клинический случай, типичный для тех, у кого было тяжелое и травматическое детство. Однако услугами психоаналитиков человек, о котором вдет рассказ, пренебрегал.

Ему и так было хорошо, все его устраивало.

Панкрат Суслин появился на свет вскоре после окончания Великой Отечественной войны. Его отец Никифор пришел с фронта контуженным и вернулся в родное село не один, а с юной городской девчонкой, за годы войны осиротевшей.

Панкрат матери не знал — она умерла при родах. Его отец боролся с горем вполне традиционным русским способом и вскоре по пьянке утонул в озере Ближнем, находившемся километрах в двух от села.

Младенец остался на руках бабки и деда.

Бабушка — Анфиса Прокопьевна — была трудолюбивая немногословная русская крестьянка, вечно хлопотавшая по дому и по хозяйству, а дед, Панкрат Афанасьевич, был, как говорят в народе, человек «характерный», иными словами, самостоятельный и себе на уме. Ни по происхождению, ни по материальному положению не будучи кулаком, он всячески сопротивлялся попыткам заманить его в колхоз, искренне не понимая, почему он должен пахать, сеять и убирать урожай не тогда, когда погода благоприятствует, а по команде из райкома КПСС;

Дед Панкрат был не пьющий, а следовательно, не компанейский, предпочитая застольям и пустым разговорам с соседями чтение Библии и иных старинных книг еще в дореволюционном правописании.

Дом их стоял на краю села и немного на отшибе. Односельчане Суслиных традиционно не любили. И колхозное начальство, и рядовая масса мирились с самодовольством Панкрата прежде всего потому, что он был от природы удивительным мастером на все руки, и при том безотказным. Никто в округе не мог лучше к быстрее Панкрата печь сложить или колодец выкопать. Какими-то своими тайными способами он лечил заболевших коров и иную домашнюю живность. Ремонт тракторов, комбайнов и прочей техники отнимал времени побольше, но старый Панкрат не спешил и все делал на совесть.