Икона для Бешеного

Ухаживал Ангулес недолго. Здесь сказалась его деловая хватка. Он поступил с браком так же, как и с покупкой редкого экземпляра мебели эпохи французского короля Луи Каторза. Месяц присматривался, затем мгновенно сделал предложение в такой форме, что отказаться было невозможно. Но Людмила заставила‑таки его изрядно помучиться, потребовав неделю на размышление.

Бедный Грегор иссох и потерял аппетит за эту неделю. Получив положительный ответ, едва не сошел с ума от радости.

Нельзя сказать, что Людмила очень любила мужа. Скорее это был союз двух умных и рассудительных людей, понявших, что вдвоем им будет жить интереснее и лучше.

Размышления Людмилы прервал звонок мобильника.

Слушаю.

На том конце линии помолчали, и вдруг из трубки полился целый поток причитаний и всхлипываний. С трудом Людмила догадалась, что голос принадлежит ее домработнице Глаше. Глаша оставалась в их московской квартире, стирая пыль с многочисленных антикварных редкостей.

Ой, хозяйка! Ой, сердешная! Ой, дорогая! — без умолку причитала домработница.

Людмила рассердилась. Ей было трудно следить за оживленным движением на дороге, держа руль одной рукой, а мобильник — другой. К тому же это могла заметить милиция, которая получила приказ штрафовать всех, кто болтает по мобильнику за рулем.

Хватит галдеть! — прикрикнула Людмила на Глашу. — Говори по делу. Что случилось?

Хлюпая носом и через слово срываясь на крик, Глаша поведала хозяйке о двойном убийстве в их загородном доме. А еще о том, что в городской квартире Ангулесов уже хозяйничает милиция, все перевернув вверх дном.

А ты откуда звонишь? — оглушенная сообщением, спросила Людмила.

Из своего дома, — ответила Глаша. — Меня, значит, отпустили. Я ведь у вас на квартире была, когда милиция с собакой ворвалась. Они‑то мне все и рассказали, что мужа вашего убили, хозяина моего — Григория, значит. А еще дамочку какую‑то, имя мне не назвали, говорят, что полюбовница ихняя, да не верю я, вы же знаете, что муж ваш никогда…

Значит так, — Людмила прервала поток Глашиной речи. Она никогда не теряла присутствия духа. — Сиди дома и жди моего звонка. Поняла?

Слушаюсь! — ответила Глаша. Она была женой старшего прапорщика ФСБ, сторожившего что‑то в центре Москвы глубоко под землей, и привыкла повиноваться приказам.

Людмила остановила машину в одном из дворов на Покровке. Здесь было тихо, лишь бродила пара собачников, да малышня возилась в углу со старым велосипедом. Женщине было о чем подумать.

С одной стороны, по закону, надо немедленно мчаться домой, предстать перед милицией и дать показания. С другой стороны, что‑то заставляло Людмилу воздержаться от поспешного шага. И на то имелось множество причин самого серьезного свойства.

Начать с того, что бизнес антиквара Грегора Ангулеса был очень не простым бизнесом. Здесь были замешаны видные люди из правительства, бизнес–структур, криминального мира. Торопливость Людмилы могла принести только вред ей самой и памяти Грегора.

Мужа не вернешь, но о себе позаботиться не мешает. Собственно, на таком разумном подходе к жизни и был построен их брак.

«Был бы жив муж. Он бы мне посоветовал сделать именно так — не торопиться», — размышляла Людмила.

Что еще смущало Людмилу, так это упоминание о некой «дамочке», чей труп, по словам Глаши, обнаружили рядом с телом Грегора. Вот уж во что мало верилось, так это в желание Грегора изменить жене. Людмила была полностью уверена в муже. Женщины это чувствуют каким‑то особым чутьем, и их не обмануть. Следовательно, дело здесь нечисто и не так просто, как кажется милиции.

Кстати! Людмилу озарило. Ведь она была у подруги, и именно в это время, вероятно, и было совершено двойное убийство. Следовательно, ее кандидатура будет первой в списке подозреваемых. И вероятно, ее могут посадить, или ей придется дать подписку о не выезде.

А если придется спешно убираться из города, спасая собственную жизнь? Людмиле почему‑то показалось, что она может запросто оказаться третьим трупом во всей этой темной истории. Надо бы найти место, где ее никто не найдет, и подумать. В машине оставаться небезопасно, потому что ее уже, вероятно, объявили в розыск. «Ягуар» — машина заметная.

Сама собой родилась мысль позвонить первому мужу — Валерию.

Да, Людмила уже побывала замужем до брака с Грегором. С Валерием она познакомилась в Карелии. Девушка приехала туда на соревнования по стрельбе из пневматического пистолета, а Валерий рисовал эскизы будущих картин. Он обожал суровую северную природу, хотя сам был человеком добрым и мягким. Это свойство характера его и погубило. Не в силах отказать многочисленным собутыльникам, Валерий постепенно спился, как Людмила ни старалась вернуть его на путь трезвости. Они расстались тихо и без обид. Иногда встречались, на что Ангулес закрывал глаза. Людмила навещала своего «первого», чтобы привести в порядок квартиру, наполнить едой холодильник и как‑то приободрить совершенно опустившегося, но еще не погубившего свой талант человека.