Икона и крест

В свете уличных фонарей мне было неуютно. Я зашел в усыпанный гравием двор и начал рыться в поисках ключей (одновременно готовясь к нападению выскочивших из кустов громил). Проклиная разыгравшееся воображение, я вставил «чаббовский» ключ[6]и повернул его. Теперь американский замок. Естественно, ошибся ключом. Еще одна попытка. Наконец я сделал все как нужно, и дверь открылась.

Нащупал выключатель. В коридоре никого. Прошел в гостиную — никого. Ну конечно! Я беззвучно прошагал в спальню, испытывая нелепое желание заглянуть под кровать. Проверил двери и окна. Вернувшись в коридор, я, улыбаясь во весь рот, облегченно вздыхая и называя себя идиотом, повесил куртку и скинул туфли.

На кухне, еще ухмыляясь, я быстренько соорудил бутерброд с томатами. И вдруг… Следы дождя на подоконнике! Несколько капель!

Обходя квартиру во второй раз, я, с хлебным ножом в руке, распахнул каждый шкаф и заглянул под кровать. Напоследок, обмирая от ужаса, открыл сейф. Но в моем «Гардзмене» все оказалось цело: и замки (обычный и цифровой), и огнеупорное внутреннее покрытие. Меня охватили облегчение и слабость.

Я сбросил одежду, а бутерброд съел уже лежа в постели и листая дневник, в котором не понял ни слова.

В конце концов я убрал его обратно в сейф и выключил свет. Голова у меня шла кругом, и понять что-либо в этом вихре мыслей не получилось. До слуха доноси лись лишь удары капель о крыши машин да редкие вздрагивания холодильника. Время от времени я всматривался в темные углы спальни.

Сквозь сон я подумал: если бы не следы на подоконнике, я никогда не узнал бы, что в квартиру кто-то проник.

Спал я не особенно крепко. Хотя, наверное, приятно было лежать в утробном тепле постели и слушать, как барабанит в окно дождь. Увы, я все думал о загадочном дневнике. Дневнике, который сэр Тоби получил от неизвестного родственника и который привел его в состояние легкой паранойи. А еще — и это главное — мне не давали покоя тени в комнате. И дурные предчувствия.

ГЛАВА 4

Было около восьми утра. Я набирал номер, торопливо делал омлет и поглядывал на низкие темные облака, которые летели над полями навстречу моим окнам.

— Сэр Тоби?

— Да?

— Это Гарри Блейк.

Последовала небольшая заминка.

— Блейк?! Да как вы меня здесь нашли?

— Ваша дочь сообщила мне, что обычно вы останавливаетесь в «Кавендише». У нас неприятности. Кто-то хочет заполучить вашу рукопись.

— Что?..

Удивление и испуг.

— Мне предложили за нее большие деньги. Большие до нелепости. Я направил этих людей к вам, но они сочли, что вас их предложение не заинтересует. Женщина, с которой я говорил, утверждала также, что дневник принадлежит ей по праву.

Еще одна заминка.

— Бред!

— Это еще не все. В моей квартире побывали. Таких совпадений не бывает.

— Вы хотите сказать — вас ограбили? Что с рукописью? — всполошился он.

— Они не смогли до нее добраться. Сэр Тоби… Полагаю, я имею право знать, во что ввязываюсь.

— Ввязываетесь? О чем вы!

Этот человек лгал. Я понимал это, и он понимал, что я понимаю, и ему было в высшей степени наплевать.

Его высокомерие меня взбесило.

— Сдается мне, я обращусь в полицию…

Теббит не обманул моих ожиданий.

— Нет! Ни в коем случае!

— Но я и вправду обращусь, сэр Тоби… Если только вы не расскажете, что происходит.

На этот раз Теббит молчал дольше. В конце концов он промолвил:

— Я бы предпочел, чтобы вы мне доверились. Я действительно не могу вам ничего рассказать.

— Сейчас я положу трубку, сэр Тоби. А когда подниму ее снова, то сообщу полицейским о попытке ограбления, упомянув попутно и дневник.

— Я не привык кого-либо упрашивать, мистер Блейк!

— Давайте же, сэр Тоби. Рассказывайте. Или мне, или полиции.

— Какое бы вознаграждение вы ни имели в виду, я дам вам вдвое больше!

— Мои услуги вам в любом случае обойдутся недешево. Мы имеем дело с некой скорописью, применявшейся в елизаветинские времена. На расшифровку у меня уйдет не один день — даже если удастся отыскать ключ, который мог и не сохраниться. В те дни применялась не одна тайнопись.

— Слушайте! Просто сделайте это, ладно? Утройте ваш чертов гонорар! И ради Христа, держите рукопись в безопасном месте, а свой рот — закрытым!

Он повесил трубку. Я минуту подумал. Приблизилось очередное черное облако. Тогда я вновь поднял трубку и набрал другой номер.

Дженис привыкла к моим внезапным исчезновениям, так что я мог на несколько дней доверить ей магазин. В деньгах она не нуждалась, но зарплату ей надо бы повысить — и давно. Я все ждал, что мне попадется какая-нибудь неуловимая диковина, которая на торгах в «Кристи» уйдет за полмиллиона.