Икотка/Отчитка

* * *

Следователи, занимавшиеся этим во истину чудовищным делом, терялись в догадках: что именно могло заставить вполне вменяемых людей убивать друг друга с такой жуткой жестокостью? Вероятно, имела место некая разновидность массовой истерии. Или же случилось нечто совсем уж необъяснимое.

Выживших – местного алкаша и девочку-школьницу – пытались допрашивать, но мужик вообще утратил способность произносить слова (Парамоныч только мычал и сипел, беспомощно плюясь непроизвольными слюнями), а девчушка наотрез отказалась говорить, почему убила подругу тяпкой.

Перебравшись в тело Ларисы, сущность утратила большинство своих способностей – на это повлиял тот самый удар в горло, забравший у Насти жизнь, которая даже и начаться-то по-настоящему не успела.

Ларису поместили в психбольницу для принудительного лечения. Ее внезапная невменяемость не вызывала сомнений ни у кого (включая родителей девочки).

Она ведет себя тихо. Обычно молчит. Сидит на кровати ночью и как бы в трансе, в полусне смотрит в темный угол и что-то злобно нашептывает.

Почти всех слов не разобрать, да и слишком уж страшно они звучат. Никто из соседей-пациентов не хочет знать, о чем печалится Лариса. Но одну ее фразу понять все-таки можно.

Дурдом. Палата, тьма. Девчонка на кровати. Лишь слышен шепот: «Я – икотка… Я – икотка. »

Отчитка

Все ниже во мрак, но в то же время к свету…

Дурацкий эскалатор сонной змеей полз под ногами Елены, увлекая ее к свету. Во мрак.

Девушка, закончив скучноватый день в институте (в котором многие наивно надеялись получить совсем не знания, но связи и любовь), собиралась добраться до дома – в обычную квартиру внутри типовой многоэтажки, где ждал ее сегодня только кот. Дело в том, что парень Лены уехал на заработки (примерно неделя в северном холоде, зато деньги вполне неплохие). У девушки появился шанс немного передохнуть от него. И соскучиться по этим отношениям. Ей и вправду нравился Игорь, но иногда Елене казалось, что она заслуживает гораздо большего. Она чувствовала это на уровне инстинктов. И ей никак не улыбалось выйти замуж за подобного пузатого парня, частенько злоупотребляющего пивком.

Сеть туннелей местного метро не была особо обширной: город нуждался в ней, но, конечно, сам был далеко не многомиллионным мегаполисом. А Лене нравилось. Она любила метро в любое время года: в летнюю жару за то, что можно от нее здесь укрыться; зимой потому, что в этой, как ни странно, уютной глубине земли ей легко удавалось согреться; а осенью и весной – просто любила.

Девушка, чуть пригладив крашенные в светлый блонд волосы, ловко сошла с эскалатора и оказалась на просторной станции, нарядно освещаемой множеством электрических ламп. По обеим сторонам длинной платформы, поддерживая свод, стояли блестящие металлические колонны круглой формы. Лена отметила, что людей на станции в этот час почти не было. Значит, привлекательная студентка сейчас может расслабиться, не думая над тем, как много мужчин обращает на нее внимание. Елене захотелось улыбнуться.

Но это сразу прошло, когда девушка заметила странного молодого человека, который смотрел, как она вышагивает по платформе. В его пристальном взгляде, устремленном именно на нее, «горела» то ли злость, то ли не слишком завуалированная похоть.

«Какой-то наркоман в капюшоне…» – Подумалось Лене с чувством беспокойной брезгливости. На парне были замусоленные джинсы, грязные кроссовки, толстовка с черным капюшоном под грязно-серой курткой. В общем (по разумению Елены), стандартная одежда для осени у таких вот типов.

Сама-то она старалась от моды не отставать. Особенно, если могла какой-нибудь новой шмоткой удачно подчеркнуть свою грудь или ноги.

Молодой человек продолжал пялиться на Елену, на его губах даже сверкнула ехидна улыбочка. «А вдруг он серийный маньяк-убийца?» – Внутри Лены почему-то закипал адреналин. Со страхом вперемешку. Но девушка решительно собралась, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, и мысли о мрачном отступили как будто сами собой.

Поезд метро прибыл на станцию.

Блондинистая студенточка Елена резво проскользнула в разъехавшиеся двери вагона мимо выходящих из него пассажиров. И только ей показалось, что теперь-то она точно в безопасности, как ее красивые глаза тут же наткнулись на пристальный взгляд из-под капюшона. Этот ехидный урод оказался с ней в одном вагоне! Она даже не заметила, как он сюда вошел. Неужели прямо вслед за ней?! Беззвучно? Как призрак?

Леночка отвернулась. Ей захотелось выйти, но поезд, закрыв двери с характерным звуком, уже начал движение вглубь туннеля, покатые стены которого замелькали в окнах состава.

Кроме Елены (и этого любителя гляделок, застывшего в нескольких метрах напротив девушки), в вагоне метро сидела скучающая бабка с «дачным» мешком, какой-то очкастый мужчина интеллигентного вида, брюнетка в зеленоватом пальто плюс с наушниками в ушах без сережек и еще совершеннейший (по виду) пропойца, прикорнувший на лавке в дальнем конце. В это время дня народу под землей действительно было немного…