Икс-30 рвёт паутину

Динь сделал вид, что не расслышал. Он размышлял: почему Тхюи Ханг так растеряна, почему она в таком замешательстве? Почему её лицо никак не может справиться с испугом? Имеет ли какое-либо отношение это её состояние ко встрече с Рене? Динь уже давно был знаком с Рене, французским эмигрантом, директором отделения «Эр Франс» в Xюэ, крупным агентом французской разведки. Он знал также, что тот любил Тхюи Ханг. Каждый раз, когда тот бывал в Сайгоне, он навещал «Либерти палас». Рене всегда приносил с собой подарки для Тхюи Ханг: дорогую пазу для цветов парижской работы или отрезы яркого шёлка из Бомбея, большую куклу японского производства или изящные наручные швейцарские часики. Неизвестно, покупал ли Рене все эти подарки сам или присылали ему служащие «Эр Франс» из других городов мира. Тхюи Ханг несколько раз пыталась отказываться принимать от него сувениры. Но ей. это не удавалось, потому что Репе делал преподношения очень изысканно, чисто по-французски, присылал их, как правило, по почте со своей визитной карточкой, на которой писал несколько фраз, одновременно утончённых и сальных. Подарки не вскружили ей голову. В силу своей профессии она должна была быть с Рене общительной, проявляла готовность потанцевать с ним, но её никогда не покидала насторожённость к этому иностранцу. Она была вежливой, но не фамильярной, держалась естественно, но не грубо. Возможно, это было связано с тем, что чем больше Рене показывал к ней своё расположение, тем больше в этом расположении чувствовалась покровительственная снисходительность.

Фан Тхук Динь открыл дверцу машины, подождал, когда Тхюи Ханг заняла в ней место.

— Отвези меня в Задинь, — сказала она.

Машина тронулась. Мимо мелькали освещённые витрины магазинов, автомобили. Время от времени, когда зажигался красный свет светофора, они останавливались у перекрёстка. Перед лобовым стеклом возникали полицейские, одетые в белое. По площади мчались на высокой скорости полицейские машины. Машина Фан Тхук Диня вновь смешалась с потоком других. Больше всего было военных грузовиков, окрашенных в защитный цвет, с жёлтыми номерками, Они с рёвом неслись к окраинам и, словно грязные типа на ярком платье, расплывались по всему городу.

Фан Тхук Динь и Тхюи Ханг ехали молча. До их слуха то и дело доносился рёв проезжавших мимо машин, трель полицейских свистков, звуки музыки и речь из радиоприёмников. Миновав большие проспекты, они въехали в район Задинь. Фан Тхук Динь вёл машину в направлении, которое указывала Тхюи Ханг. Она то и дело беспокойно глядела вперёд, будто ждала, что Фан Тхук, Динь прибавит скорость. Время от времени она говорила «здесь налево», «здесь — прямо». Наконец на одной из улиц Задиня она попросила остановиться.

— Подожди меня здесь, — сказала она. Она вышла из машины. Пройдя несколько шагов, свернула в небольшой переулок. Тхюи Ханг очень торопились, почти бежала. Сначала её фигурка мелькала среди прогуливавшихся люден, а затем исчезла в переулке. Фан Тхук Динь, набравшись терпения, закурил и стал ждать, Через десять минут Тхюи Ханг вернулась. Лицо её стало ещё бледнее. Она быстро села в машину.

— Возвращайся в Сайгон, — сказала она взволнованно.

Хотя Динь И был несколько удивлён её поведением, он сохранял терпение и ни о чём не спрашивал. Машина быстро набрала скорость. Подъехав к Сайгону, он выжидающе посмотрел на девушку.

— Сверни, будь добр, на улицу Вотань. — Её голос слегка дрожал.

На улице Вотань Тхюи Ханг попросила Диня остановиться и подождать её возвращения. Через несколько минут она возвратилась в крайне взволнованном состоянии, учащённо дыша. Динь открыл дверцу машины. Не сказав ни слова, она тяжело опустилась на заднее сиденье, учащённо моргая, готовая вот-вот расплакаться. Выждав немного, Динь спросил:

— Куда теперь?

— Не знаю прямо, куда и ехать. Может быть, в дансинг?

— Нет, сегодня я не смогу работать.

— Тогда домой?

— Я и дома не смогу спокойно находиться.

— Извини, чем ты так напугана, чего ты опасаешься? — осторожно спросил Фан Тхук Динь. — Может быть, я смогу помочь тебе чем-нибудь?

Тхюи Ханг с надеждой посмотрела на Диня. Этого молодого интеллигентного человека, вернувшегося из Франции, она не опасалась. Во время многих встреч и бесед с ним Тхюи Ханг убедилась, что он порядочный, достойный уважения человек. Он всегда держался вежливо, почтительно. Хорошо разбирался во многих вопросах. Она верила ему, потому что он всегда был с ней искренним и откровенным. Она интересовалась его мнением по разным вопросам, и он всегда давал ей разумные и дельные советы. И если в своей довольно трудной жизни она и могла кому-то довериться кроме своих родных, то это был Фан Тхук Динь.

— Я смотрю, ты так чем-то напугана. Не связано ли это с твоей последней встречей с Рене? — спросил Динь.

— Да, связано, ты прав, — ответила Тхюи Ханг. — Я только что виделась с ним. Он меня очень напугал. Я вся в смятении. Не могу ни о чём спокойно думать, собраться с мыслями.

— Может быть, он тебе угрожал? Заставлял тебя делать что-то против воли?