Икс-30 рвёт паутину

Два охранника развязали Хонг Няту руки и молча удалились. Дверь захлопнулась. Нят осмотрелся. Посреди комнаты стоял большой стол…

Фан Тхук Динь и Хонг Нят сидели друг против друга. Наверное, никогда в жизни Динь не переживал столь напряжённых часов и минут, как эти, когда ему пришлось допрашивать Хонг Нята. Он старался сохранять спокойное, располагающее выражение лица.

— Здравствуйте, господин Хонг Нят, очень рад познакомиться с вами, — начал он с обычного приветствия. — Позвольте представиться — Фан Тхук Динь, специальный советник его превосходительства, представителя правительства в Центральном Вьетнаме.

— При таком большом чине вам можно было бы служить и более значительным превосходительствам, — отпарировал немедленно Хонг Нят.

— Не будьте глупцом, господин Хонг Нят. Чем может помочь вам такой, с позволения сказать, героизм в этих стенах, да ещё в такой момент? Подумайте об этом. Вам наверняка известно, что много людей так и не вышли отсюда только потому, что не умели рассчитывать и думать.

— Для чего рассчитывать-то? Для того, чтобы стать прислужником врага, так, что ли?

— Это тоже метод думать. Ваш метод, — спокойно ответил Фан Тхук Динь. — Но постарайтесь не горячиться. Сравните: наша судьба в наших руках, но мы вежливы, тогда как вы говорите о нас очень неучтиво.

— Вы, господа, только этого и достойны…

— Господин Хонг Нят, послушайте. — Фан Тхук Динь по-прежнему говорил терпеливо. — Вас уже спрашивали, какую партийную работу вы вели, что дали вы своей организации? Ведь, как ни крути, все ваши заслуги в конце концов состоят в том, что вас схватили как спящего ребёнка. Если вы будете упорствовать и не измените вашей позиции, мы будем вынуждены ликвидировать вас. Спрашивается, какую же пользу принесёт партии и организации ваша жизнь? Очевидно, только лишь бессмысленные потери, да ещё непонятно, во имя чего.

— Ваши сладенькие речи, уважаемый, могут только обмануть и купить человека, не искушённого в политике, цепляющегося за жизнь и боящегося смерти.

Фан Тхук Динь сделал вид, что не придал значения этим бьющим наотмашь словам Хонг Нята, и продолжал:

— Вы, по существу, ещё ничего не совершили, а по вашей вине уже погибли люди. Вы знаете, что женщина на вашей явке была убита? Вам не приходит в голову, что эта смерть только на вашей совести? Возникает вопрос: имеете ли вы право гордиться и громко оскорблять других?

Фан Тхук Динь рассчитанно нанёс удар Хонг Няту по самому больному месту. Все эти два дня в камере Хонг Нят совсем не думал о себе и о том, что его ждёт. Все подпольщики, работающие в городе, были идейно и духовно подготовлены к самому страшному, они знали, что враг может их схватить в любое время. Однако, анализируя последствия, которые будет иметь его арест для борьбы друзей, мучаясь тем, что хозяйка конспиративной квартиры погибла из-за его халатности, Хонг Нят испытывал жгучую боль в душе. Но горькое раскаяние, терзавшее Нята, помогало ему сохранять присутствие духа, контролировать себя, чтобы не допустить других ошибок. Слова Фан Тхук Диня вновь всколыхнули боль и терзания Нята, которые он не хотел обнажать перед лицом врага. Он молчал.

— Ну хорошо, господин Хонг Нят, — продолжал Динь. — Я прошу вас сначала ответить на вопрос до предела ясный, всем известный: вы на самом деле являетесь руководителем движения студенческой молодёжи и учащихся в Хюэ?

— Если это известно господам, почему тогда они об этом спрашивают? — поинтересовался Хонг Нят.

— Мне хочется, чтобы вы лично признались в этом.

— Не надо заставлять меня признаваться в том, что вы сами выдумали.

— С кем вы обычно сотрудничали в вашем комитете?

— Ни с кем.

— Но, по крайней мере, вы должны признать, что, являясь членом комитета, вы поддерживали знакомство с другими людьми. Разве не так?

— Оставьте надежды на то, что я предам товарищей и нанесу вред другим патриотам.

— А кто входит в руководящий комитет?

— Только я.

— Ваш более высокий руководитель бывал здесь?

— Никогда.

— Где он встречался с вами?

— Не могу вам сказать.

— Вы знаете его имя?

— Нет.

— А его псевдоним, кличку?

— Не знаю.

— Можете вы обрисовать его?

— Он такой же, как я.

— Кто ответствен за ваши связи с другими организациями?

— Я поддерживал эти связи лично.

— На связи никого не было. Вы никого не знаете. Выходит, вы работали в одиночку?

— Совершенно верно.

— Ну если так, то это противоречит принципам вашей организации. Не считайте нас глупенькими. Ваш организационный принцип состоит в том, чтобы всё делать коллективно. Разве не так?

— Организационный принцип подпольной деятельности состоит в том, что каждый знает только своё дело.

— Ну а если я скажу, что женщина, которую убили на явке, тоже была связной, каков будет ваш ответ? И эта женщина знала тех, кто обычно приходил к вам.

— Зачем же вы тогда спрашиваете меня? Почему бы вам не допросить эту женщину? Вместо этого вы убиваете её самым варварским способом. Почему вы допустили такое?

— Мы расстреливали и будем безжалостно расстреливать всех, кто выступает против нас, — сказал Фан Тхук Динь холодно.