Икс-30 рвёт паутину

— О, какой вы сердитый! Давайте побеседуем в другой раз. Запомните: когда бы я вам ни понадобилась, нажмите кнопочку, и я тотчас же буду здесь. Немножко потерпите — я принесу вам поесть. А пока отдыхайте. — Она жеманно удалилась. Белоснежная спина её то обнажалась, то вновь скрывалась в разрезе бело-голубой формы.

Она рывком, как бы с раздражением, закрыла за собой дверь. Парень в чёрных очках, сидевший в коридоре, вопросительно поднял голову. Девица надула пухлые губы, пожала плечами и отрицательно покачала головой.

Полдень.

В больнице мёртвая тишина. Парень в чёрных очках, сидящий возле палаты Хонг Нята, сложил руки на груди и зажмурился, как кот: поймёшь, то ли действительно спит, то ли притворяется. В палате медсестра Бить Дан жеманничает перед Хонг Нятом.

— Сегодня моя очередь дежурить. Можно, я возьму у вас несколько журнальчиков?

— Можете взять отсюда все газеты, журналы и книги, — недовольно ответил Хонг Нят. — Я никогда не читаю подобной макулатуры.

— Хорошо. Но неужели вам не правятся такие красивые фотографии? — удивилась девушка. — Любую, из них прямо хоть на стенку вешай.

Она сунула ему журнальную страницу. На фотографии была изображена во весь рост нагая девушка. Она стояла, закинув руки за голову, демонстрируя самые сокровенные места своего тела.

— Взгляните, какая милашка! Очень привлекательна, не правда ли?

Шлюхи все они! — гневно сказал Хонг Нят. Почему вы так грубы? — спросила девица, поджав губы и складывая цветную вкладку.

— Вы находите, что я не прав? — не уступал Хонг Нят. Какая же уважающая себя девушка позволит, чтобы кто-то фотографировал её обнажённой и выставлял на всеобщее обозрение в журналах? Простите, но я хочу немного отдохнуть. Пожалуй, засну, — сказал он, явно стремясь выпроводить девицу.

Хорошо, спите, я вас не трону, — выпалила она и плюхнулась в кресло. — Я посижу, почитаю журналы. В дежурке так скучно…

Она устроилась поудобнее, откинулась на спинку кресла, отчего грудь её выпятилась, бесстыдно раздвинула ноги в тоненьких облегающих брючках и уткнулась носом в журнал.

Хонг Нят решил отбросить галантность и резко заявил:

— Вы сделали бы мне большое одолжение, если бы ушли. Мне совершенно ни к чему, чтобы в палате во время полуденного отдыха находилась женщина.

В тот момент в коридоре послышались решительные шаги, охранник по-кошачьи потянулся, навострил уши, открыл глаза под тёмными очками и потрогал спрятанный под рубахой пистолет. В конце коридора показался лейтенант в сопровождении трёх вооружённых полицейских. Они приближались к охраннику, который следил за ними, не отнимая руки от пистолета. Лейтенант-полицейский подошёл к охраннику и, кивнув головой в сторону палаты, спросил:

— Здесь этот Хонг Нят?

— Господин лейтенант, у меня приказ… — начал было охранник.

— Приказываю: Хонг Нята надо немедленно увезти, — властно сказал лейтенант, приставив пистолет к груди охранника.

Охранник не успел ничего сообразить, заметив только, что все полицейские одновременно расстегнули кобуру.

— Слушаюсь, слушаюсь, — засуетился охранник. — Пройдите в палату, господин лейтенант.

Один из полицейских подошёл к охраннику и выдернул у него из-за пояса пистолет.

Охранник кинулся к двери в палату. Четверо полицейских пошли за ним. Скрытые за тёмными стёклами очков глаза охранника лихорадочно обшаривали взглядом всё вокруг. Открывая палату, он быстро согнулся, прыгнул в сторону, приёмом каратэ сбил с ног лейтенанта и выхватил его пистолет. Но лейтенант моментально поднялся и ударил охранника по голове. Тот рухнул на землю, как отрубленный лист банана, не успев даже крикнуть. Двое полицейских подхватили его и втащили в палату.

И Хонг Нят, и тем более девица Бить Лан были страшно изумлены, увидев, что полицейские волокут в палату оглушённого охранника и поспешно закрывают за собой дверь. Один из полицейских заткнул девице рот кляпом и, крепко привязывая её к креслу, сказал:

— Извините, мадемуазель. Конечно, это невежливо но отношению к женщине, но, поймите, нам иначе нельзя. Повремените, вас кто-нибудь развяжет…

Удивление Хонг Нята мгновенно исчезло, когда он узнал в лейтенанте-полицейском Чан Мая. Он едва удержался от восклицания и только крепко обнял его и ребят, переодетых полицейскими:

— Товарищи!

— Ладно, разговаривать будем потом, — поторопил Чан Май, — а сейчас быстрота решает всё. Живее!

По приказу Чан Мая охраннику, недвижимо лежащему на полу, заткнули рот кляпом и крепко связали руки и ноги. Потом по очереди вышли из начаты и заперли дверь. Когда спускались вниз, ни кто из встречных не обращал внимания на полицейского лейтенанта, который в сопровождении трёх конвоиров вёл какого-то штатского. Такие аресты были делом обычным.

Они спокойно прошли через проходную, где их дожидался ещё один полицейский. Подпольщики и здесь примяли меры предосторожности: прежде чем подняться наверх, в палату Хонг Нята, они связали охранника во дворе и дежурного больницы и положили их рядышком в углу проходной, перерезали телефонные провода и оставили внизу одного товарища.