Икс (ЛП)

Вытащила почту и просмотрела, как будто имела на это полное право.

На имя Джеральдины Саттерфилд пришло несколько счетов. Никакой конверт не имел красной рамки, так что я решила, что она платит аккуратно. Паулина Фобуш получила экземпляр журнала “Пипл”, но больше ничего на ее имя не было. Невозможно было узнать, кто ответил на мой звонок, Джеральдина или Паулина. Ничего для Кристиана, но он совсем недолго был свободным человеком, если предположить, что он был там вообще.

Я закрыла ящик и пошла дальше.

На дальнем конце улицы я заметила два дома с табличками “Сдается” во дворах. На одном маленькими буквами было написано “Не беспокойте квартирантов”, значит там кто-то еще жил. Дом справа выглядел более многообещающим. Возле него на тротуаре стояли пустые картонные коробки и черные мешки, набитые мусором. Там еще были другие выброшенные вещи: кресло с торчащей пружиной и сломанная настольная лампа. Это явно требовало дальнейшего исследования. Я подняла голову и осмотрелась. Собаки не лаяли. Едой не пахло, и газонокосилка не работала поблизости.

Я пересекла улицу под углом, прошла по короткой дорожке и обошла дом до неряшливого двора позади. Поднялась на две ступеньки заднего крыльца и заглянула через стекло кухонной двери. Внутри был беспорядок. Эти люди никогда не получат обратно свой задаток за уборку. Четырехконфорочная плита была заляпана жиром. Стол был завален пустыми контейнерами, по которым деловито сновали толпы муравьев. В центре стояло мусорное ведро, набитое до отказа. Даже через стекло гниющие остатки пищи воняли так, будто пролежали там неделю.

Я нажала на ручку, и кухонная дверь распахнулась, со скрежетом, который можно было приберечь для фильмов ужасов. Фактически, это не было взломом, потому что я ничего не ломала. Я несколько раз крикнула “э-ге-гей”, просто для того, чтобы убедиться, что я здесь одна. Я видела такое же расположение помещений во многих коттеджах в Калифорнии.

Кухня, гостиная, уголок для еды и две спальни, с ванной посередине. Я прошла по коридору в гостиную и выглянула из переднего окна на дом № 401, который находился далеко справа. Почти ничего не было видно. Я открыла переднюю дверь и выглянула наружу. Крыльцо было маленьким, окруженное с трех сторон низкой стенкой. Белые решетки для вьющихся растений доходили до крыши. Ветки, которые когда-то вились по решеткам, давно засохли, и коричневые листья создавали уютное убежище.

Угол зрения был острым, но была видна передняя дверь и часть подъездной дорожки.

Я закрыла переднюю дверь, которую оставила незапертой и продолжила осмотр. В ванной я открыла кран и была счастлива обнаружить текущую воду. Подняла крышку унитаза и обнаружила маленький подарок, оставленный предыдущим жильцом. Я нажала на ручку и была вознаграждена энергичным спуском воды. Несмотря на отсутствие туалетной бумаги, работающие удобства — это всегда ценность для крутого частного детектива.

Я вышла через заднюю дверь и прошла на улицу. Дошла до угла, свернула и подошла к своей машине. Открыла багажник и достала складную табуретку, подходящую для матчей по гольфу или теннису, если бы я посещала такие мероприятия. Открыла дверцу, наклонилась и дотянулась до бардачка. Достала бинокль, закрыла машину, а потом проверила парковочные знаки, чтобы убедиться, что мою “хонду” не заберет эвакуатор, пока я буду занята делом.

Прежде чем вернуться в пустой дом, я зашла в магазинчик и выбрала сэндвич с индейкой, завернутый в целлофан. Срок годности истекал через два дня, так что я решила, что он безопасен. Открыла холодильник и достала бутылку холодного чая с лимоном. Добавила два рулона туалетной бумаги и расплатилась в кассе у выхода.

Я вошла в пустой дом во второй раз через заднюю дверь, опробовала туалет, который все еще был в хорошем рабочем состоянии, потом вышла на переднее крыльцо и разбила свой временный лагерь. Раскрыла табурет и поставила его поближе к решеткам, положила рядом свой пакет с ужином и стала настраивать бинокль на дом 401. Я отругала себя, когда поняла, что не захватила с собой ничего почитать, что возможно, было не так уж плохо.

Это не оставляло мне другого выбора, кроме как сидеть и смотреть сквозь решетку, пока я не замечу объект или не сдамся на сегодня. Пока время шло, я развлекалась тем, что делила количесттво часов работы на двести долларов, которые мне заплатили. Высчитывая свою почасовую зарплату, я не могла не заметить, как она уменьшается с каждой минутой.

Вот что я увидела: женщина, которая по моему определению должна была быть Паулиной Фобуш, вытащила почту из ящика, а потом уселась в кресло на крыльце и начала читатть журнал “Пипл”. Паулине было хорошо за семьдесят, и я решила, что она была матерью Джеральдины и бабушкой Кристиана. Она была занята сорок пять минут, после чего вернулась в дом и появилась с маникюрным набором. О, боже. Я смотрела как она покрывает ногти лаком под названием “Пламя любви”. Этикетка была хорошо видна в бинокль.