Иль Аср. Перед закатом

Мои глаза пронзают её взглядом, как стальные когти. Моя рука сжимается в кулак, каждый мускул напряжён, словно струна. В глубине сознания вспыхивает мысль: "Разорвать её на части за эту ложь". Я чувствую, как адреналин бурлит во мне, словно горячий вулкан, готовый вот-вот извергнуться.

Но я сдерживаюсь. Не здесь и не сейчас. Я казню ее потом. Когда найду ребенка, если она думает, что ей удастся избежать наказания – она ошибается. Вика... Она стоит передо мной, ничего не подозревая, её глаза полны горя и страданий которые сбивают с толку и вызывают и сожаление, и ярость. Но в моём внутреннем мире она уже превратилась в пыль, в ничто. В моих мыслях она - просто насекомое, которое я мог бы раздавить одним движением.

Но я не сделаю этого сегодня. Я - хозяин своих чувств, а не раб своих порывов. Вика... она уже мертва для меня, но она даже не знает об этом. Она просто исчезает из моей жизни, словно тень, растворяясь в воздухе. И это, мать вашу, адски больно, когда кусок тебя заживо гниет, разлагается, кровит.

Я ощущаю, как каждая клетка моего тела наполняется непреодолимым напряжением. Окружающий нас полумрак комнаты, лишь слабо освещённый мерцающим светом уличного фонаря за окном, создаёт иллюзию расплывчатой реальности и она с малышом на руках, как олицетворение святости и невинности. Тени на её лице делают его еще прекрасней, еще ослепительней. Я никогда в своей жизни не видел женщины красивее.

Вика стоит передо мной, её глаза широко раскрыты, они словно ищут в моём взгляде ответы. Её ресницы слегка дрожат, а волосы непокорно падают на лицо.

Мои пальцы невольно сжимаются и разжимаются, словно они живут своей собственной жизнью. Я чувствую, как мой пульс учащается, отдаётся гулким эхом в ушах. Мне кажется, я слышу даже её сердцебиение, ритмичное и напуганное. Хочется протянуть руку и коснуться ее волос, убрать их с ее лица, погладить щеку, привлечь за шею к себе. Суку эту…тварь, которая переломала мне кости своей изменой.

"На хер уйти отсюда", - мелькает в моём сознании. Я понимаю, что моя злость и ненависть - это лишь маска, скрывающая глубокое разочарование и боль…мою одержимость ею. Вика, когда-то она значила для меня всё… значила так много, что мне казалось я теряю самого себя. А теперь... Она постепенно превращается в пепел вместе со мной.

Я делаю шаг назад, отстраняясь от неё, от всего, что она представляет. Её взгляд следует за мной, полный непонимания и тихой паники.

Вика делает шаг вперёд, её рука слегка дрожит, когда она пытается меня коснуться. Но я отступаю ещё на шаг. Между нами теперь пропасть, которую невозможно перепрыгнуть.

- Молись, чтобы я не сорвался! – хриплю я и опускаю сжатую в кулак руку.

Глава 12

Азиза стояла в кабинете Самиды, обставленном старинной мебелью и книжными полками, полными томов старых книг и Корана. Окно было прикрыто тяжелыми шторами, и в комнате царила полутьма. Воздух наполнен запахом пожухлой бумаги и восковых свечей. Самида любила повсюду ставить свечи с ароматом ванили.

- Я больше не могу так, Самида, - начала Азиза, её голос дрожал и она сжимала руки. - Я ненавижу этого ребенка, ненавижу Аллаену. Она отняла у меня Азима, увлекла его, соблазнила. Как я могу терпеть её присутствие рядом с собой и с ребенком? Каждый день превращается в пытку!

Самида, сидя за своим массивным рабочим столом, внимательно смотрела на Азизу, но в её глазах не было сочувствия. Внезапно она резко оборвала Азизу, её голос был строг и непреклонен.

- Замолчи, Азиза! - воскликнула Самида. - Как ты смеешь жаловаться? Тебе следует сказать спасибо, что ты вообще осталась в этом доме!

Азиза вздрогнула от неожиданности, её глаза расширились. Суеверный страх сковал все ее тело.

- Да, я знаю обо всем, - продолжала Самида, её голос стал ещё более резким. – Ты бесстыжая стала любовницей Азима, и теперь осмеливаешься жаловаться на Аллаену и ребенка? Ты должна быть благодарна за то, что тебя не выгнали на улицу после всего, что ты натворила!

Азиза почувствовала, как её вера как ее надежда на избавление рушатся под тяжестью обвинений Самиды. Она попыталась что-то возразить, но слова застряли у неё в горле.

- Ты должна взглянуть на себя и осознать, что ты сама виновата в своих несчастьях, - закончила Самида, её взгляд был холоден и безжалостен.

Азиза, с трепетом в голосе, выразила своё недоумение:

- Я не думала, что мне придётся заботиться о чужом ребенке. Чей он вообще? Почему я должна притворяться, что он мой? Я готова понести любое наказание, но только не это. Я не готова стать матерью… меня раздражает его плач, его смех. Я видеть его не могу!

В ответ Самида громко ударила кулаком по столу, заставляя Азизу вздрогнуть от страха.

- Ты не понимаешь, в каком положении ты находишься! - резко произнесла она. - Я могу всем рассказать о твоей связи с Азимом. Подумай, что будет, если это станет известно. Как, по-твоему, люди отнесутся к этому? Тебя закидают камнями, разорвут на части!

Азиза побледнела, понимая всю серьёзность угрозы. Чувствуя как вдоль позвоночника пробежал трепет паники.