Ила

Юно устарело обозначил мою основательницу. Слово «мать» не используется со времен окончания процесса зарождения нашей цивилизации. Тогда женские особи имели большее значение для зародышей, то есть для продолжателей. Они производили продолжателей на свет самостоятельно – природным путем и сами заботились о них. Теперь у нас есть лишь основательницы, долг которых лишь заботиться о благом состоянии здоровья продолжателя и проследить, чтобы их потомок был не выходил за рамки законов.

Глубоко вздохнув, он снова обратился ко мне:

– А вы видели когда-нибудь свою мать?

Это был странный вопрос. У данного белогера будто появилось умственное нарушение. Почему ему была интересна безрезультатная информация? В мои мысля приходит умозаключение о том, что белогеры, вероятно, общаются путем развития темы о личной информации.

– Да. Она приходила в детский корпус с моим основателем, пока мне не исполнился один оборот, – ответила я монотонно.

– И вы знаете причину, по которой она выслана?

– Да, она оскорбила образцового нэла в рабочем корпусе.

Он немного помолчал и, выгнув губы, продолжил:

– У меня тоже был кое-кто на Темном.

Его высказывание не имело для меня интереса. Но через некоторое время, проведенном в тишине, он решил продолжить рассказывать свою историю по неизвестным мне причинам:

– Моя пара. Ее забрали за то, что она повысила на меня голос. Я не отмечал этот факт, но один из белогеров случайно услышал ее в гневе и отправил запрос о ее выселении, – его голос будто задрожал от этих слов. – Это случилось, когда она носила моего ребенка. А теперь она мертва. А мой потомок незаслуженно бродит где-то в темных лесах, – глядел он вдаль темного замерзшего леса, над которым мы пролетали.

В интересе к причине его продолжительного наблюдения, я также взглянула вниз. Там виднелись лишь голые высокие деревья с вьющимися ветками, готовые к выстрелам острыми копьями, пепельный снег и бесчисленное множество черных болот.

– Это невозможно. Как невинный представитель, он был бы уже в нашем обществе. Вероятнее, он погиб в безусловности для начальной стадии жизни.

Юно взглянул на меня с предупреждением через зеркало обзора и, отвернувшись, продолжил разговор:

– Мы не всегда знаем об их потомках. Они иногда слишком хорошо оберегают их. Особенно от нас, – уведомил он меня.

Юно очень странный белогер. Его разговор показался мне подозрительным. Он словно говорит неправду. Меня удивило то, что он говорит о своей паре и возможном продолжателе, словно они представляют для него большую важность, чем он сам и его деяния. Они не могут быть значимыми. Они темножители. Следовательно, белогер говорит ложь. Вероятно, я должна поставить отрицательную отметку на своем нэби о его обмане. Меня задерживает факт, что белогеры не могут лгать. Это исключено, что белогер оглашал ложную информацию. Поэтому я не торопилась с выводами. Я впервые в жизни вела общение с представителем белогеров, тем более с одним из лидеров.

– Самостоятельно растить продолжателя на Темном материке вместо того, чтобы отдать его в полноценное общество, является признаком отсутствия рассудка. Подобные существа являются столь незначительными, что нам не следует говорить о них.

– Существа… – он засмеялся.

Затем Юно снова погрузился в свои мысли, разглядывая темные леса под нашим крейсером. На табло заднего обзора я хорошо разглядела, что его тусклые глаза немного намокли. Вероятно, в них что-то попало, либо он подхватил вирус, который ему следовало бы удалить.

Мы уже почти долетели до жилой общины темножителей. Протирая потекшую жидкость с лица, он вдруг произнес тихим голосом:

– Простите меня.

Внезапно из запаха своего плаща он достал милт. Оружие, имеющее треугольную форму с заостренным отверстием и производящее иглообразные снаряды внутренней системой. Гелеобразная рукоятка плавно обволокла руку Юно, чтобы ею было удобно управлять и случайно не выронить его. Глубоко выдохнув, он прицелил оружие точно на меня. За спиной правого плеча я ощутила его холодное касание. Холодная температура оружия предвещало, что Юно преобразовал оружие в синий цвет. Синий цвет означал, что мне грозил временный паралич тела. Мое тело должно было покрыться невидимым гелем так, что невозможно было бы шевельнуться, говорить и однозначно управлять крейсером.

В меня еще никто и никогда не целился из оружия. Холод милта будто кровяным потоком прошел по всему телу и остановился в моей голове. Странное было ощущение. Даже мои рецепторы в ротовой полости ощутили изменение. Я будто лизнула металлическую часть панели своего хэйво. Раньше подобное ни со мной и ни в моем присутствии не происходило. Это ощущение начало крутить все мои внутренности и сжало их в одну общую груду, выявив мой страх.

– Ил, мне придется выстрелить, – сказал Юно, скрыв глаза вниз от меня.

– Мы погибнем? – начала настораживаться я от неожиданного действия белогера.