Или

Душистый прах в садах и праха колесо в котором вертится воздушное лицо там ворох лепестков их имена похожи на груди женские наполненные негой направленных сосцами на восток наполненный дворцами все это густо орошает кровью безжалостный но и не злой садовник в садах уснули розы как рыбы золотые спят в садках.

Бьют в ладони друг в друга сады аплодирует семенем прах и порхает рыхл и тепл

Аллах.

И сказал:

- Разгневан Аллах и прах Аллах превращает в прах но милостию Аллаха мы все из праха!

Птица Рух снесла яйцо голубое и улетела даже птица Рух стала прах и порх.

Кто семя свое уронил на каменное лоно опавших роз лепестками тот знает начало только камни дети Аллаха.

Не плачьте жены Востока личики ваши рисует зурна над пепелищем дворца

Дай и ай и мне и ты звени-звени щебечет грудь а в устах кровь густа млеет лал-ла клюет виноградную печень розы о розы - звенит муэдзин отрывая от капли каплю содрогается грудки сгрудил восторг исторг сладок Восток колыхнулся затих рассыпал зурну дай и ай и мне и ты

.

.

.

* * *

На пристани пристани домик был пока корабль во мне плыл он тонул и плыл плыл и тонул так отяжелел дебаркадер

Этот корабль был пристань того корабля

Не состоялась ещё одна встреча двух кораблей

Один корабль отчалил другой причалил к другому

Чаша Грааля наполнена "Каберне"

Только Гоморра достойна судьбы

Содома

Евхаристия

Пийти - сия есть кровь моя тело чаши мой пролейте и на землю её лия не жалейте но жадно пейте

Каждый тело мое пусть ест все мое превратится в ваше

Солнце изображали как крест или как заздравную чашу

* * *

В смутном пристанище птиц пролетающих мимо я от руки твоей спелой как плод отрываюсь не доверяй ни тому ни этому свету только голосу моему мерцающему дрожащему тихому полету на стыке двух пламенеющих ангелов каждый из которых я неженка облаков летучих ты зарезана в сердце моем навсегда

Поцелуй

В это время змея сползающая с откоса в мазуте оставляет кожу на шпалах как шлейф Карениной

В это время в гостиную вваливается Распутин и оттуда вываливаются фрейлины

Все охвачено единым вселенским засосом млечный осьминог вошел в осьминога

Двое образующих цифру 8 друг из друга сосут другого

Так взасос устремляется море к луне

Так взасос пьет священник из чаши церковной так младенец причмокивает во сне жертвой будущей обескровлен

Борисоглебская любовь

В монастыре Борисоглебском где я с тобой не расквитаюсь никак ничем и никогда в монастыре Борисоглебском ночами ходят поезда и эта светлая любовь обугленная кровью спящей отторгнута от нас как зрячий произносить ночную боль похожую на длинный ящик задвинутую в стол вчерашний на преднамеренную казнь

В монастыре Борисоглебском ночами теплится любовь

Там все всегда меня встречают и плачут провожая

Вдоль опустевшего вагона отринутая нагота дрожащих мышц укромных двустворчатых держав властительниц и царств церковных

Борисоглебских.

Борисоглебский монастырь прервав властительные связи ещё вершит в ночи кромешной борисоглебскую любовь

Оставь меня я кроток весь нет мне прощенья в настоящем и в будущем за то что день вчерашний я превратил в обугленную кровь

В Борисоглебском монастыре в Борисоглебском монастыре где сон монахинь укромен и тих тих и укромен где громадные пространства ящиков простреленной пустоты ещё теплится прошлое лебединое либидо золотого попугая в иконостасе спеленатое златом-серебром

Так не возвращайся туда в прохладные полунаклоненные колокольные звоны вонзившие в лопухи окровавленные кресты из зорь и светлого стекла.

Это лес прощальный прощальный где не надо любви окрест этот гром громадный огромный этот громкий гремящий умопомрачительный гром говорящий любви о том что времени нет нет времени все бессмертно в заоблачном погребении

Аввакум

Не свивай водяную свирель и не лей.

Кто в тебе - кипарис или твой позвоночник - пирамида петель дверных на которых скрипя распахнулись врата из тебя и в тебя

Веет Новым Заветом завесой распахнутой храма махом зарева ревом рва распахнутого сквозного

И тебе же идеже песнь вопияше аще душа воскорбе аще во гробе багров бог-ров внегда мне вопияти пити.

Даль дышащих пучин ночей сияние слияние ничей ниц чаяние сих

Нисходит час и я - ничто

От источения источник чист

Собор очей осыпался в ночи урча по хлынувшему ору ал чин оклада пышного лад выси сбор сброс сини

Боль мертва твердь высока и медна

Ночь рыдающих ведьм медь ревущая шум опадающих крыльев ощутих ошую и одесную двоеперстием млечным очерчен ночной аввакум ойкумены ойкнувшей

Ёкнуло промерцало аз же млечный не вем коемужды и вежды сие сияние еси

Вдохновение

Со скрежетом в нас тишина вползает как гремящий танк в распахнутый люк вертолета нитка звука проходит в ушко иглы так в непрозрачном кварце таится объем прозрачный так плоским гусеницам танка уготована высота полета о которой они не узнают выползая из люка обратно в яме объема вхолостую гусеницами скрежеща

и тогда из тихого омута выплывает тихая лилия лелея объем

Адамово яблоко

Червонный червь заката путь проточил в воздушном яблоке и яблоко упало

Тьма путей прочерченных червем все поглотила как яблоко Адам