...Или будет? (СИ)

— В большой гостиной. Алекс, ей ничего не грозит! В хилкуте абсолютно безопасно. Да она, скорее всего, даже не очнулась ещё. Ты же знаешь, порой Обряд Очищения длится больше суток…

Внутри дома что-то с треском обрушилось.

— Внутренние стены? — с тревогой спросил отец, глядя на дом.

— Скорее всего. Несущие конструкции обязаны устоять, — уверенно ответила мама.

Я быстрым шагом двинулся внутрь.

— Алекс, но там опасно!.. — позвала мама.

— Ты сама только что сказала, что конструкция устоит.

Переходя на бег, я нацелился на окна гостиной. Идти через входную дверь и находиться в здании лишние минуты не хотелось. Сквозь одно из разбитых окон я забрался внутрь и ужаснулся состоянию дома. Одна из стен лежала прямо на хилкуте, прижав к нему крышку. В воздухе стояла кирпичная пыль.

— Аня? — заорал я.

Из деревянной махины послышались приглушённый стон и стук.

Здание тряхнуло ещё раз, пол задрожал, сервант забился об стену, стулья заездили по свободной части пола, а стена, что лежала на крышке, растрескалась. Я запрыгнул сверху и доломал кирпичную кладку. Она разломилась пополам и рухнула. Поднялся столб пыли. Я откинул куски стены, что мешали открыть хилкут, в сторону, взялся за ручки и потянул. Тяжеленная крышка едва скрипнула, почти не поддавшись.

— Анечка, помоги, — просипел я, напрягая все силы.

Но крышка осталась неподвижной.

— Алекс?! — раздался потерянный сдавленный голос жены.

— На счёт три толкай крышку вверх, — скомандовал я в щель.

Здание снова тряхнуло, сервант со звоном завалился вперёд, брызнули осколки стекла.

— Раз, два, три!

Я напрягся изо всех сил, потянул вверх, и почувствовал, как изнутри давит Аня. Крышка вдруг резко поддалась и откинулась, я едва успел вынуть ладони из ручек, иначе переломал бы пальцы.

Аня села внутри, измазанная чёрной жижей, испуганная и голая. Я стащил с себя кафтан и выдернул её из хилкута. На влажном теле Ани тут же осела каменная пыль. Закутав в кафтан, прижал жену к груди и потянул к окну, но не успел — ещё один толчок выбил пол из-под ног и обрушил на нас стену. Я отшагнул в сторону, но поздно — по спине горячим наждаком прошлись осколки кирпича, кожу засаднило, но Аня не пострадала, успел прикрыть её собой. Схватил жену в охапку и утащил на подоконник, следя, чтобы босые ножки не коснулись осколков стекла.

Спрыгнул вниз и поволок Аню прочь от дома, который лихорадило землетрясением.

— Стой! — воскликнула она. — Дети!

— С ними всё в порядке.

Помог жене вдеть руки в рукава, застегнуть кафтан и снова прижал к себе, пока она не сопротивлялась.

— Я думал, ты погибла…

— Я так испугалась! — всхлипнула она, вцепившись в меня.

И разревелась.

Погладил по влажным облепленным строительной пылью волосам и предложил:

— Отправимся в Иртовиль? Ты не пострадала? Видений нет? Голова не болит?

Она отрицательно замотала головой, размазывая слёзы по грязному лицу. Я не удержался и коротко поцеловал её в висок.

— Папа, эвакуируешь маму, Аню и детей в Иртовиль? — спросил я, когда мы подошли к домочадцам. — А ещё нам нужно осмотреть другие здания, проверить, нет ли пострадавших.

— Всё это я возьму на себя. Детей и воспитателей перекину чуть позже, — сказал отец. — Сил на портал для всех не хватит. Ты сам ранен, тебе необходимо обработать ссадины на спине.

«Воспользуйся моментом и помирись уже с женой!» — мысленно добавил он.

Перед нами возникло марево портала, и я утянул Аню за собой, пока она не успела возразить. Портал вывел нас прямо в мои покои в Иртовиле, и я сразу понёс дрожащую жену в ванную комнату.

— Очень испугалась? Всё хорошо. Землетрясения бывают, хоть и редко. Видишь, сюда толчки даже не докатились, наверное, — успокаивающе приговаривал я, засовывая растерянную и ещё одетую в кафтан Аню под тёплые струи воды. — Давай сначала смоем грязь, Василёк.

— Что? — срывающимся голосом спросила она. — Алекс, что ты сказал?

— Василёк, я всё вспомнил, и очень хотел бы с тобой поговорить. Но это очень долгий разговор получится.

— А на спине что?

Аня развернула меня к себе спиной, но там уже почти не осталось следов от ран. Адреналин от страха потерять жену встряхнул так, что я чувствовал себя почти бодрым, усталость отошла на дальний план, а остатки заёмных сил из накопителя Тарниса помогли залечить порезы и царапины.

— Мойся, я пока принесу халат, — сказал я, кладя полотенце рядом с бортиком ванны.

Но на белоснежной пушистой ткани остался грязный след от пальцев.

— Не надо, я же хочу чистый халат, — фыркнула Аня и принялась снимать с себя мой кафтан, медленно его расстёгивая.

Я честно хотел отвернуться. Планировал не смотреть и оставить её одну. Намеревался не давить и не приставать… Но руки потянулись сами. Я коснулся восхитительно нежной кожи на бедре и поднял на Аню виноватый взгляд.

— Давай сначала поговорим… — сипло предложил я.

— Давай. У меня к тебе очень много вопросов, Алекс. Очень много. Например, вот один. Ты рассказывал мне правду о себе и моей беременности перед Обрядом Единения?

— Рассказывал, — ответил я, завороженно помогая смывать тёмную жижу с прекрасной белой кожи Ани.

— А почему я этого не помню?