Или все, или...

– Вы же не думали, что я брошу вас в глубину без спасательного пояса? – спокойно спросил он, и от звука его мрачного хрипловатого голоса у нее похолодела спина. – Я еду с вами, чтобы представить вас сотрудникам и помочь в начале вашей новой деятельности. Вы ведь не возражаете? – спросил он со сдержанной насмешкой, и Джоанна догадалась, что ее чувства отчетливо отразились на лице.

– В этом нет необходимости, правда нет, – твердо ответила она. – Меня вовсе не пугает моя новая деятельность.

– Да или нет – неважно. Я хочу, чтобы наши французские кадры знали, что я на сто процентов поддерживаю нового директора и что у них нет другого выбора, как только поступать так же. – Теперь в его спокойном голосе слышалась непреклонность. – Люди везде люди, Джоанна Насколько мне известно, Пьер распустил свой персонал до предела, поскольку пекся только о своих интересах. Вы столкнетесь с оппозицией может быть, скрытой, а может быть, и явной, и я хочу по мере возможности облегчить вам первые шаги.

– Я бы и сама сумела с этим справиться…

– Поверьте мне, Джоанна. – Синие глаза властно удерживали взгляд медово-карих на протяжении долгих секунд. – Я знаю, что говорю.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответила она натянуто.

– Нет, сомневаетесь. – Его губы искривила скептическая улыбка. – Вы пытаетесь выяснить, есть ли у меня скрытая цель, чтобы сопровождать вас через канал, не так ли?

Это был вызов, а общаясь с этой странной личностью, она успела усвоить, что вилять не следует.

– Да. – Она взглянула на него в упор, и ее нежная кожа слегка порозовела. – Пытаюсь. Так есть у вас скрытая цель?

– Вот что делает вас таким прекрасным профессионалом, Джоанна, – пробормотал он сухо. – Вы не колеблясь идете напролом, если чувствуете, что право на вашей стороне.

– Вы мне не ответили.

– Да, не ответил.

– И не собираетесь?

– Снова угадали. – Но едва она открыла рот, чтобы возмутиться, как он встал и обошел стол упругой кошачьей походкой. – Вы просто сотканы из противоречий, – сказал он с вкрадчивостью, которая развеяла ее гнев, а саму превратила в дрожащую желеподобную массу – по крайней мере внутри. – Такая смелая, такая прямая – временами, а то – пугливая, как молодая лань. И глаза у вас как у олененка. Такие же золотисто-коричневые с солнечными крапинками и бархатистые. В них легко утонуть.

– А ваши похожи на сапфировое море под ледяным зимним небом – кристально чистые и обжигающе холодные. – Она вовсе не имела намерения сделать ему комплимент, но он ответил на ее слова легким поклоном, а глаза, о которых только что шла речь, снова смеялись.

– Мне понравилось это сравнение, – мягко пробормотал он. – Было бы странно, если бы у человека, носящего фамилию Маллен, глаза оказались, предположим, собачьи. – Секунду спустя он отвернулся от нее, прикрыв глаза. – Я заеду за вами в девять утра, Джоанна. – Его голос был голосом учителя, уставшего повторять правило неразумным ученикам.

– Ну хорошо… спасибо. – Благодарность прозвучала вымученно, но Джоанна ничего не могла с собой поделать. Она и так с волнением думала о завтрашнем дне, еще до того, как узнала, что Хок намерен сопровождать ее, но теперь… Если вдуматься, все, что он сказал, продиктовано практическими соображениями. Его присутствие даст ей преимущество в первый день знакомства с сотрудниками французского издательства, что в данных обстоятельствах вовсе не помешает, вот и все.

Она украдкой посмотрела на него. Он сидел в огромном кожаном кресле, в котором Чарльз обычно как-то терялся, но крупное тело Хока прекрасно в него вписывалось. Скупой луч октябрьского солнца через окно падал на коротко подстриженную голову, отчего черные волосы отливали синевой. Эта склоненная голова показалась ей крайне трогательной. Джоанне вдруг захотелось дотронуться до его волос… просто чтобы попробовать, какие они на ощупь… Она ужасом поймала себя на этой мысли и возблагодарила Бога, что Хок не посмотрел на нее и не увидел, как она на него уставилась. Чем быстрее она окажется во Франции, а он уедет к себе Америку, тем лучше.

Джоанна была до крайности растрогана проводами, которые устроили ей сотрудники издательства. Она получила множество открыток, дорогой дорожный набор, массу объятий и поцелуев. Мэгги отвела ее в сторонку и подарила хрустальные часики, маленькие, очень изящные.

– Ты была так добра ко мне, Джоанна, особенно когда я только начала работать и ничего не знала. Я никогда не сумею тебя как следует отблагодарить. До чего мне будет не хватать тебя!..

– Ах, Мэгги! – Это было уже слишком. Джоанна расплакалась, Мэгги присоединилась к ней, они обнялись, и Джоанна на какой-то миг ощутила, что теряет нечто невосполнимое.

– Вот, возьмите это. – Кто-то мягко, но решительно оторвал ее от Мэгги и вложил в руку пузатый бокал с щедрой порцией бренди. Джоанна узнала голос Хока, но увидеть его не могла, потому что слезы застилали глаза.