Или все, или...

И все – в том числе Джоанна – вздохнули с облегчением, когда он тем же вечером улетел в Англию, но на следующий день рабочие комнаты показались ей пустыми и скучными, а время тянулось бесконечно долго. Теперь его телефонные звонки стали нерегулярными, манера говорить – сухой и немногословной, и за несколько дней до Рождества сердце Джоанны наконец признало то, о чем ей давно твердил рассудок: их целомудренные выходные убедили Хока оставить ее. Но вместо облегчения она почувствовала глубокую тоску, которая лишила ее сил и аппетита. Но она во что бы то ни стало должна с этим справиться…

За три дня до Рождества Джоанна ехала домой на такси и, глядя на свое отражение в мутном оконном стекле, тяжело вздыхала. Чем глубже она погружалась в дела издательства, тем больше убеждалась, что Пьер Бержик был отъявленным мошенником. Большая часть сделок, заключенных издательством, носила явно сомнительный характер.

Джоанна горько раскаивалась, что приехала во Францию, что взяла на себя труд по вызволению «Бержика и сына» из болота, но больше всего жалела, что встретила Хока Маллена!

Она расплатилась с шофером и, понурившись, вошла в подъезд, витая мыслями за много миль отсюда, налетела на какого-то человека и хотела извиниться, но тут встретилась взглядом с теми самыми сапфировыми глазами, которые уже много недель преследовали ее.

– А ты знаешь, который сейчас час? – спросил Хок сердито, и, пережив мгновенный всплеск безумной радости, Джоанна погрузилась в беспросветное отчаяние, оттого что значила для него так мало, тогда как он для нее – слишком много.

– Сейчас около десяти. А что?

– А то, что уже поздно, вот что. – Он гневно посмотрел на нее холодными сапфировыми глазами. – Как будто мне больше делать нечего, только сидеть здесь и ждать тебя, пока ты бегаешь по свиданиям.

– По свиданиям! – Джоанна успела машинально отметить, что он выглядит великолепно, сногсшибательно, но рука у нее так и зачесалась отвесить ему полноценную пощечину. – О чем это вы?

– Я говорю – по какой такой причине ты так поздно являешься домой? – заявил он ледяным тоном. – Твой рабочий день продолжается с девяти до четырех сорока пяти, а сейчас…

– Я знаю, сколько сейчас! – свирепо прошипела она, жалея, что не может прикрикнуть на него, но в этом случае мадам Лемуан вылетит из своей норы, как пуля из ружья. – И хотя это вас не касается, я работала. Работала я и все предыдущие вечера с тех пор, как живу в этой дурацкой стране. Разве бы я добилась того, чего добилась, если бы отсиживала только положенное время, скажите? Или вы считаете меня одной из тех женщин, что весь день болтают по телефону да делают себе педикюр?..

– Наверное, ты хотела сказать – маникюр, – поправил он ее с подозрительной кротостью.

– Педикюр, маникюр – какая разница? – огрызнулась она. – У вас нет никаких прав предъявлять мне претензии. Вы не предупреждали, что собираетесь во Францию.

– Сегодня утром я отправил факс.

– Ну, а я его не получала, – отрезала Джоанна, – а если бы даже и получила, но заранее условилась о какой-нибудь встрече, я бы ее не отменила. Вам принадлежит только мое рабочее время, Хок, а не я сама. Надеюсь, это понятно?

– Вполне понятно. Ты ужинала?

– Ужинала? – Такая резкая перемена в настроении и разговоре обескуражила Джоанну.

– Потому что если нет, то предлагаю тебе побыстрее сделать это и пораньше лечь спать. Завтра мы летим в Штаты, и вставать придется чуть свет…

Она на мгновение застыла, но потом глубоко вздохнула и произнесла с невозмутимостью, заставившей ее гордиться собой:

– Я не намерена лететь утром в Америку, как не намерена позволять вам указывать, когда мне ложиться спать. Не знаю, зачем вы здесь и в чем дело, но я не позволю вам командовать мною, как всеми прочими, Хок.

– Дедушке стало хуже. – Синие глаза, не дрогнув, выдержали взгляд медово-карих, которые в ответ на его слова широко раскрылись от неожиданности и сочувствия. – Он выразил желание повидать тебя.

– Меня? – Она изумленно уставилась на него.

– От тебя теперь зависит судьба любимого детища его старого друга, Джоанна. Мне кажется вполне естественным, что он захотел увидеться с тобой.

– Да, понимаю… – На самом деле она ничего не понимала. Какой смысл вызывать ее в Америку, если Джед Маллен может благодаря современной технике за несколько минут получить все факты и цифры, касающиеся ее работы? – Но завтра я никак не смогу уехать, мне очень жаль, но это правда. У меня есть неотложные дела, меня ждут люди…

– Кажется, ты сказала, что ни с кем здесь не встречаешься, – произнес он негромко, и от его голоса снова повеяло холодом.

– Я имела в виду деловые встречи, Хок! – Она возмущенно сверкнула на него глазами, но тут же вспомнила, что он обеспокоен состоянием дедушки, и продолжала более мягким тоном: – Прежде всего предстоит разобраться с делом «Нетта Продакшн». Завтра я встречаюсь с сыном бывшего директора, он уверен, что его отца намеренно довели до банкротства…

– Перепоручи это кому-нибудь другому.