Илья Фрэз

— Фильм для детей обязательно должен быть интересен и взрослым, — говорит Фрэз, — а специфика детского кино в том, мне кажется, что оно должно обращаться в первую очередь не к уму, а к сердцу зрителя.

О детском кино уже давно и много спорят. И хотя к единому мнению не пришли, кажется, и сегодня, все-таки преобладает точка зрения тех, кто убежден, что только тот детский фильм хорош, который вызывает живое участие и интерес взрослых.

«Работая над сценарием, создавая фильм, надо все время учитывать специфику детского восприятия. Однако из этого не следует, что такая картина будет неинтересна для взрослых, потому что хорошая детская книга, хорошая детская пьеса, хороший детский фильм всегда интересны и для взрослых, как интересно всякое подлинное искусство «без скидок», — писал в середине 30-х годов Л. Кассиль («Кино», 10 июня 1935 г.). Тем не менее еще и сегодня, под прикрытием якобы специфики детского кино, выходит на экран немало скучных, сереньких фильмов, авторы которых считают, видимо, что детскому восприятию доступны лишь примитивно-назидательные, невыразительные сюжетцы либо бездумно-развлекательные комедии, вызывающие смех до упаду.

Детский мир столь же неоднозначен, как и мир взрослый. В нем есть любовь и дружба, великодушие и корысть, обида и ревность, сострадание и жестокость — состояния души, чувства, переживаемые детьми гораздо сильнее, непосредственнее. И потому ребятам нужны не только «чисто» детские жанры — киносказки, киноприключенческие или трюковые кинокомедии. Детскому восприятию и пониманию доступно все жанровое богатство кинематографа. Им нужны и сатирическая комедия, и трагикомедия, и социальная драма, вызывающие серьезные размышления о себе, о современности, о будущем. «Специфика детской аудитории не в том, чтобы приседать перед ней на корточки, не в упрощении сюжета, конфликтов, характеров, а в ясности художественной формы, той простоты, которая с таким трудом дается в искусстве… Если мы хотим готовить наших детей не к выдуманной безоблачной жизни, а к реальной борьбе, мы должны говорить им о жизни правду, касаться в детских фильмах любых проблем, но коль скоро речь идет об искусстве, то эти проблемы должны быть решены художественно… Детям нужно говорить правду о добре и зле, о чести и бесчестии, храбрости и трусости, правду о жизни во всех ее проявлениях… Выйдя на широкую самостоятельную дорогу, сегодняшние юные зрители встретят еще, к сожалению, на этой дороге и то, что мешает нам жить и работать. Они должны быть готовы к беспощадной битве с нечестностью, несправедливостью, жестокостью»[24], — писал С. Михалков.

Художника и человека с душой беспокойной, чутко реагирующей на актуальные проблемы своего времени, Илью Фрэза не волнует сюжетная и жанровая «чистота» детского фильма. Его волнуют сами проблемы детей, их будущее. И потому не случайно от чистой событийности и жанровой определенности своих первых фильмов он приходит в картинах последнего времени — «Это мы не проходили», «Хомут для Маркиза», «Вам и не снилось…» — к остросоциальной проблемности, которая не вмещается в рамки его, казалось бы, излюбленного жанра лирической комедии. Ностальгический финал картины «Это мы не проходили» словно бы подвел черту под прежними фильмами Фрэза. И если Боря Збандуто, Митя Красиков и молодые педагоги ощущают себя «материком», соединенным духовными нитями со взрослыми, то герои последних фильмов — «Хомут для Маркиза» (1977) и «Вам и не снилось…» (1980) — живут в атмосфере «островной» оторванности, духовного одиночества в мире взрослых.

В своих фильмах конца 70-х годов Илья Фрэз не мог пройти мимо некоторых тревожных явлений в социально-нравственном климате общества. Внутренняя гармония и цельность его прежних фильмов в картине «Хомут для Маркиза» впервые сменяется тревогой и беспокойством за будущее сегодняшних детей, сегодняшних молодых. «Мой первый грустный фильм. Подобных я не ставил», — сказал о нем Илья Абрамович.

Это не совсем точно. Первым его «грустным» фильмом был «Рыжик» (1960), в основу которого легла одноименная повесть писателя-самоучки А. Свирского, написанная в 1901 году, и его же автобиографическая повесть «История моей жизни». Поставленный добротно, в традициях лучших советских фильмов о жизни и тяжелых судьбах детей в дореволюционной России, «Рыжик» остался своего рода исключением в биографии режиссера.

Одна из характернейших черт творчества И. А. Фрэза — это постоянное стремление к разговору о современности, о том, чем сегодня живут наши дети. Вот почему и действие повести Н. Атарова «А я люблю лошадь…», по которой поставлен «Хомут для Маркиза», режиссер перенес из первых послевоенных лет в сегодняшний день.