Илья Фрэз

Юные исполнители ролей Романа и Кати удивительно органично, искренне и трепетно живут на экране. Роман, ученик девятого класса Никита Михайловский, — внешне ничем не примечательный, даже несколько смешной паренек: сутуловатый, длиннорукий, с детскими припухлыми губами. Но в его дурашливо-серьезных разговорах с Катей столько нежности, какой-то взрослой уже, человеческой и мужской основательности, что вполне веришь в глубину его чувства.

Что касается исполнительницы роли Кати — юной студентки ГИТИСа Татьяны Аксюты (ныне актрисы Центрального детского театра), то весь ее облик настолько точно соответствовал представлению Фрэза о своей героине, что он решился даже нарушить неукоснительно соблюдаемый им принцип — никогда не снимать в ролях школьников профессиональных актеров.

— Только одна актриса — феноменальная Янина Жеймо — прекрасно играла роли девочек. Других не припомню, — говорит он.

Правило это лишь однажды было нарушено режиссером. В фильме «Это мы не проходили» молодая актриса, никогда до этого не снимавшаяся в кино, Татьяна Канаева создала очень убедительный образ восьмиклассницы Милочки, и никто из зрителей не ощутил возрастного барьера между ней и героиней.

Татьяна Аксюта тоже несколько старше своей героини.

— Мы никак не могли отобрать среди уже взрослых школьниц достаточно одаренную девочку-личность, может быть, тоже уже пережившую то, что было заложено в роли, — чувство первой всепоглощающей любви, — говорил Фрэз, вспоминая о поисках исполнительницы роли Кати. — К тому же среди акселераток-сверстниц она должна была сильно отличаться — выглядеть крохотной, трогательной — «девочкой на все времена».

Катя Татьяны Аксюты с ее беспомощными от близорукости, доверчиво-удивленными глазами и стала именно такой вот маленькой и трогательной «девочкой на все времена».

Но удивительная точность режиссерского попадания не в том даже, что каждый из молодых актеров симпатичен и обаятелен сам но себе, а в том, что их невозможно представить отдельно. От игры Т. Аксюты и Н. Михайловского Илья Фрэз добился поистине поразительной слаженности и полноты душевного контакта. Дуэт порывистой, импульсивной Кати и спокойно-рассудительного, скрывающего за шуткой, юмором глубину своего чувства Ромки рождает атмосферу внутренней гармонии и чистоты, неотделимости друг от друга. Они и в самом деле словно две мифические половинки одной души, нашедшие друг друга, — этот нескладный, долговязый Ромка и его «слепуха», «монголка», как нежно называет он Катю. Эту их неразделимость среди людей — в толпе, на улице, у бассейна, в торговом центре, в кафе — режиссер и оператор Г. Тутунов передают выразительными крупными и средними планами героев, в то время как все остальное — какие-то бытовые детали, второстепенные персонажи — удаляется в глубь кадра, становясь беззвучным, размытым фоном…

И все-таки, несмотря на то, что в центре фильма «Вам и не снилось…» драматическая история чистой юношеской любви, фильм этот не только о любви. Он в первую очередь об уважении к личности подростка, о праве его на самостоятельный нравственный выбор, праве, которое только одно и способно сформировать в нем чувство личной ответственности за себя, за свои поступки в жизни. А именно этого права и лишают Романа и Катю взрослые персонажи фильма в лице его матери, бабушки и завуча школы.

Воинственную решимость матери (артистка Л. Федосеева-Шукшина) «оградить» сына от Кати троекратно усиливает ревнивое чувство, что сын, ее Ромасик, влюблен в дочь женщины, которая была и осталась единственной неразделенной любовью мужа Веры, отца Романа. Она идет на все, чтобы разделить Романа с этой «дрянью». И по совету завуча школы, призывающей в соответствии с духом времени к большей «гибкости» в общении с детьми — «зелеными душами», переводит сына в другую шкоду. «Тайком! Не сказав ни слова… мое будущее! Понимаешь? Мое! Мне и решать!» — возмущается Роман, узнав об этом.

Но для Веры он по-прежнему тот маленький Ромасик, за которого ей, матери, необходимо все решать, бросаться на помощь по первому сигналу бедствия, спасать от «кать», которых, по глубокому убеждению Веры, у него будет «миллион». Вконец напуганной разговорами о «современной молодежи» Вере с ее материнским деспотизмом и слепой любовью к сыну просто не дано понять, что Катя для Романа — единственная в мире. И тогда, утешаясь тем, что борется за будущее сына, Вера с легкостью идет на еще больший обман, который в повести становится для Романа роковым. Она не просто отправляет сына в Ленинград ухаживать за якобы тяжело больной бабушкой, но, сговорившись с ней, решительно пресекает всякую возможность переписки и телефонных разговоров: письма перехватываются и прячутся бабушкой, столь же бесцеремонно прерываются ею попытки Кати вызвать Романа на телефонный разговор.