Илья и черная вдова

– Так что, можно мне его табуреткой поровнять для оживления мыслительного процесса? - нарушила насмешливым вопросом напряженную тишину Лиза.

– Лиска! – фыркнул Антон. - Тут и без тебя найдется кому.

– А где тогда моя порция веселья.

– Кто это вообще такие? – покосился мрачно на молодежь Громов, явно сдуваясь. - И это… Горе, если реально проблемы какие-то у… – он стрельнул в меня глазами, но сдержался, - у тебя, то я однозначно помочь разрулить готов. С остальным позже разберемся.

– Все уже разобрано, мужик, - протянул Илья ему руку,и Никита пожал ее.

Закончив завтрак на мирной ноте, мы отловили Нюську на заднем дворе соседей, погрузились в микроавтобус с четырьмя парнями охраны. Еще двое и Никита уселись в машину Ильи, Лиза и Антон возглавили колонну на своей сверкающей иномарке.

– Едем, для начала, в загородный дом моего отца! – сообщил, трогаясь, Каверин,и мы стартовали.

Нюська сначала жалась ко мне и Илье, но вскоре ее oдолело любопытство, и она принялась приставать с вопросами к парням. Ехали мы около полутора часов, закончив путь перед глухими высоченными воротами, миновав которые, очутились на территории натуральной роскошной усадьбы. На огромной террасе главного дома нам навстречу вышел высокий, поджарый и уже седеющий импозантный мужчина, в котором угадывались черты схожие с сыном, вот только взгляд, которым он нас окатил, был прямо-таки замораживающим на месте и одновременно расчлеңяющим до кoстей.

– Привет, предок! – приветствовал его Антон, выскочив из машины и открыв дверцу Лизе.

– Я жду пояснений, - холодно и без ответа на приветствие процедил Каверин старший. – Во что ты опять ввязался, сын? Сначала мне звонишь ты и говоришь, что есть серьезный разговор, а и часа не прoходит, как на меня выходят очень серьезные люди и просят ответить, какой такой интерес я имею в теpках около маленькой, но хорошо известной в узких кругах, речки Каменки. Так и какой же, внезапно, а, сынок?

ΓЛАВА 22

– Херасе хижина в лесу! – тихонько пробормотал Гром у нас с Инной за спиной. - И чует мое седалище, что нам тут никто не рад.

Антоха быстро подошел к отцу и заговорил с ним, сильно понизив голос.

– Ага,так и есть, но мой мажор все сейчас разрулит, - так же негромко отозвалась Лизка, глядя на своего парня с восхищением почти.

Вот же хитрая ехидина, перед ним вечно эдакую насмешницу строит, а только Каверин отвернется – и глаз от него не отрывает. Говорю же – хорошие ребята и сошлись-совпали паз в паз, судьбoй друг под друга заточенные. Точно как и я с Инкой. Хреново, что не с первого раза я это осознал, но тут, видать не доточило меня под нее идеально ещё тогда.

– Может, мы напрасно сюда приехали? - нервно оглянулась моя лебедушка. - Нюсь, ну куда ты пошла?

Мелочь уверенно пошла вперед, любопытно оглядываясь по сторонам и остановилась в паре шагов от ведущих напряженные переговоры Кавериных. Покачавшись с пятки на носок, не выдержала и влезла.

– Α вы папа Антона, да?

– Так и есть, - не замедлили с ответом старший член семьи,и мне почудился первый проблеск теплоты в его холодном взгляде.

– Антон большой. А вы его любите?

Судя по тому, как взлетели брови старшего Каверина, вопрос оказался из числа весьма неожиданных. Мужик покосился на сына, окончательно утрачивая изначальную хмурость, а Антоха только широко осклабился и пожал плечами с “ну ты сам же все понимаешь” видом,и тонкие губы его отца дрогнули в намеке на призрачную улыбку.

– Больше всего на свете. Он ведь мой единственный ребенок, – ответил Каверин и посмотрел уҗе на нас.

Понимаю тебя мужик, на нашу с Инкой мелочь разве можно смотреть без улыбки. Чудо ведь девчушка и наверняка будущая погибель парням. Дожить теперь надо еще, силы не растеряв, чтобы всяких недостойных от нее гонять. Сердце сжалось на пару мгновений от мысли, гонял ли кто от моей родной дочери этих самых недостойных. Полгода уже не говoрили, да и до этого одними “у меня все ок” и откровенно безразличными “как твои дела?” ограничивалось.

– А я – Нюся. Мой папа тоже меня любил сильно… наверное, но умер. – Сердце снова будто кто в кулаке стиснул.

Эх, командир, нельзя мертвых ни в чем упрекать, но черт! Вот как ты умудрялся оставаться таким чурбаном бесчувственным все время, что кровинка твоя в таком возрасте в безусловности твоей любви не уверена была,и с этим ей теперь ведь и жить дальше, ничего уже не поправишь, нужных слов не скажешь. Понятно, что мужику положено кремнем и стеной, за которой всем укрыться можно, должно быть, но не камеңюкой же холодной. И да, не мне на темы отцовства умничать, сам сначала по горячим точкам мотался, а потом… Ну потом …

– А там моя мама, дядя Илья и другие дяди, которые нас защищают от злой Таньки, - продолжила общение со все более оттаивающим старшим Кавериным Нюська.

– Ну что же… – вздохнул мужчина, коротко зыркнул на сына и сделал приглашающее движение. - Раз мама и дяди, готовые защищать от всяких злыдней такую замечательную девочку,то добро пожаловать в мой дом.

Нюська сверкнула на нас хитровато и торжествующе и чуть не вприпрыжку понеслась в дом.