Илья Николаевич Ульянов

В воскресенье 12 января Илья Николаевич снова работал над отчетом. Перед обедом пришел И. Я. Яковлев с женой и поздравил его с награждением орденом Станислава 1-й степени. Около трех часов дня семья собралась обедать. Илья Николаевич от обеда отказался, сказав, что ляжет отдохнуть. Когда все собрались за столом, он вышел в столовую и, остановившись около двери, обвел всех долгим взглядом.

«Что-то особенное было в этом взгляде, как будто он чувствовал, что с ним творится что-то неладное. „Точно проститься приходил“, — говорила позднее мать. Глубоко запал в памяти этот его взгляд, такой сосредоточенный и серьезный. Потом отец повернулся и ушел к себе в кабинет. Когда мать после обеда заглянула к нему, она увидела, что отец лежит на диване и дрожит от озноба. Испугавшись, мать накрыла его потеплее и тотчас послала за врачом». «…Часу в пятом мать позвала в тревоге меня и Володю. Отец был, очевидно, уже в агонии; содрогнулся пару раз всем телом и затих. Приехавший врач определил кровоизлияние в мозг… Вскрытия сделано не было». Так расскажут о последних часах жизни Ильи Николаевича его дочери Мария и Анна.

Безмерное горе пришло в дом, обрушилось на плечи Марии Александровны. Могучая сила характера, внутренняя стойкость помогли ей не пасть духом. Бледная, спокойная, без слез и жалоб стояла она у гроба горячо любимого человека, вместе с которым прошла почти четверть века жизни. Тяжело переживали горькую утрату дети.

В одночасье лишилась семья падежной опоры. Не стало любящего отца и преданного мужа. Как будто сбылось горькое предостережение Ильи Николаевича, который, зная о своем слабом здоровье, иногда говаривал старшим детям, что они в жизни должны надеяться только на себя, что, если не хватит его сил, они должны будут позаботиться о младших, поставить их на ноги…

Несчастье еще больше сплотило семью. Все Ульяновы были под крышей родного дома. Кроме старшего сына, Александр в эти дни в далеком Петербурге напряженно работал в университетской лаборатории, торопясь выполнить весьма увлекавшую его научную работу. Он ничего не знал о смерти отца. А когда узнал, забросил все дела. «Метался из угла в угол по своей комнате, как раненый, — вспоминал его товарищ по университету И. Чеботарев. — На второй или третий день я зашел к нему и застал его шагающим по комнате своими крупными шагами, с устремленным вдаль и ничего не видящим вблизи взглядом. Становилось прямо страшно за него».

Страдания Александра усугублялись еще и тем, что он не успевал попасть в Симбирск ко дню похорон отца. Он смог лишь попросить родных сообщить телеграфом о подробностях кончины Ильи Николаевича.

Весть о смерти Ильи Николаевича поразила все учительство губернии. Да и не только учительство. Авторитет и популярность покойного директора народных училищ были велики, множество людей искрение сочувствовали горю Ульяновых, спешили выразить свое соболезнование. В дом на Московской улице шли сотни людей — губернатор, чиновники городских учреждении, директора гимназий и училищ, преподаватели школ, сослуживцы Ильи Николаевича, его бывшие воспитанники, земские деятели. Можно сказать, весь Симбирск пришел проститься с любимым директором.

Похороны состоялись 15 января. К девяти часам утра улица была заполнена народом. Здесь собрались преподаватели Симбирска, представители губернской и городской администраций, гимназисты, учителя и ученики народных школ. Гроб с телом Ильи Николаевича вынесли из дома ближайшие друзья покойного и сын Владимир.

Хоронили Илью Николаевича в ограде Покровского монастыря. Проникновенные, светлые речи о скончавшемся произнесли преподаватели С. С. Медведков и М. И. Зыков, инспектор дирекции А. А. Красев, высоко оценившие неустанную деятельность покойного и его чистую, возвышенную жизнь.