Илья закрывает глаза

Незаметно от Серёги, Павел сделал жест «рука-лицо». «Полтора часа, из которых двадцать минут ты проговорил с женой, десять сдавал одежду и ещё десять будешь её получать. А всё остальное время каждые пять минут дёргался, чтобы ни дай бог не уйти позже, чем тебе приказали. Да, заслуженный отдых после тяжёлой рабочей недели. Друг, в кого ты превратился?»

– Встретить не успели, а уже провожать надо. Ничё, в следующий раз оторвёмся! – подбодрил Женя.

– Угу. Когда у Лены каблук сломается, – добавил Паша.

– Какой, нахрен, каблук? – не понял Серёга.

– Под которым она тебя держит, дурень!

– Паш, не жести. Хорош! – вмешался Илюха, – Давай, дружище, посидим ещё, – он протянул руку Серому, тот быстро попрощался со всеми и пошёл в гардероб.

Паше стало обидно:

– Заступничек, бля! Оно и понятно, вы из другого лагеря. Ничё, зато я теперь не один! Жека теперь тоже свободный, как ветер! Да, Жека?

– Какой лагерь, ты о чём? – не понял Илья.

– Ну, женатики и холостяки, алени и свободные мужики, «настоящие мужчины» и все остальные нормальные люди!

– Паха, ты два стакана всего всадил, а несёшь такую хуйню, как будто ты уже в говно.

– Да хорош, а в чём я не прав?

Прерывая их диалог, у Ильи зазвонил телефон.

– Ну, что я говорил? – победно вскинулся Павел.

Женя, незаметно от Ильи, помотал головой, мол «не нужно, оставь его». Илья разговаривал несколько минут, повесил трубку и сказал Паше:

– Сын ползает по кровати и говорит «папа, папа». Тебе не понять.

– Ага, куда уж мне? – с издевательской улыбкой ответил Паша.

– Что, скажешь, не так? У тебя даже постоянной бабы нет.

– Нет…

– А чё ты тогда?

– Мудрые учатся на чужих ошибках, дураки на своих…

– Хочешь сказать, что мой сын – это ошибка? Ты сам баг, бета-версия человека! – вспылил Илья.

– Парни, хорош! – вмешался Женя.

– Он сам это начал… – огрызнулся Илья.

Очередной звонок не дал Илье договорить. Через три минуты он сбросил и торопливо сказал:

– Жека, извиняй, мне домой надо. Артёмка без меня не спит. Режим сломаем, потом неделю будет ночью на голове ходить. Сам знаешь.

Он помахал Евгению, не обратив внимания на протянутую руку Павла.

– Обиделся. Каблук, блядь… – с досадой сказал Паша.

– Нахер ты так? Они ж друзья твои.

– А хули они аленят?

– С каждым бывает. Грубить-то зачем?

– Кто им ещё глаза откроет, если не друзья? Сидеть и смотреть в другую сторону, когда у них всё по пизде пошло, это каждый может. А друг должен правду сказать. Ничего, перебесится, поймёт.

– Правду можно открыть по-другому. Другим тоном и другими словами. От того, что сделал ты, больше вреда, чем пользы.

– Почему? Объективно, ты сам недавно развёлся по тем же причинам, а я им пытаюсь глаза открыть, путь-то у них один. В чём вред?

– Формально ты скорее прав, но слишком много эмоций. Такими словами ты только разожжёшь конфликт. Их с их жёнами, или с тобой – без разницы. Но цель не воевать, а соблюдать личные границы друг друга даже в условиях существования семьи. Понимаешь? Не всегда это получается, но нужно стараться.

– И? У них никогда не получается. Даже раз, сука, в месяц, их жёны не могут завалить ебало и не доставать звонками своих мужиков.

– Блять! У большинства женщин этот механизм поломанный, у них в браке границы сразу сливаются воедино. По идее, это мужик должен регулировать. Раньше так и было, но сейчас баланс власти смещён. И эти вещи зачастую можно регулировать только разводами, брачными контрактами, материальным превосходством и прочими рычагами, раньше считавшимися недостойными. Это плохо, но так есть. Эти инструменты можно и нужно использовать, но при этом не сжигая эмоционально друг друга и всех вокруг. Понимаешь, получается, ты участвуешь в той же войне за чужое внимание, но, как бы, с другой стороны. А цель – вообще не воевать!

– Ебать ты загнул! Как тогда победить?

– Победить… Подумай над тем, что я тебе сказал. Давай ещё по одной, мы-то свободные люди.

Квартира Филлиповых

Сергей нажал кнопку лифта и встал ровно посреди кабины. Издёргался сегодня. На работе начальник отчитал весь отдел, и пришлось заниматься симуляцией бурной деятельности, изображая бесконечные попытки продать товар клиентам за два часа до окончания рабочей недели. Он надеялся забыть всё это в пабе, но встреча с друзьями сейчас казалась смазанным цветастым пятном, ещё больше добавлявшим нервозности в этот и без того неприятный день. «Сейчас бы просто отдохнуть. Забыть об этом дне хотя бы на несколько часов. Вообще забыть о том, кто я такой». Лифт доехал до нужного этажа, и, повозившись с ключами, Сергей открыл дверь квартиры.

– Посиди с ребёнком! – бросила из коридора ему жена.

«Кажется, началось» – подумал Сергей.

В самой просьбе посидеть с ребёнком не было ничего такого. Но Сергея передёрнуло от тона. И от того, что это была самая первая фраза. «Хоть бы дождалась, пока я ботинки сниму». Этот тон и контекст обрубали ему любую возможность упоминать о том, что про встречу с друзьями Сергей жене говорил. Вернее, упомянуть-то он мог, но это сразу послужит искрой для нового скандала. А Сергей этого не хотел.