Илиада

Ратям троянским. Гляди, многим сильным сломил он колена!

Может быть, он – это бог, на троянский народ раздражённый,

Гневный за жертвы? А гнев у богов – это гибель для смертных!»

Быстро Энею в ответ говорил славный сын Ликаонов:

180 «О, благородный Эней, и советник троян меднолатных!

На Диомеда похож, на Тидида тот воин могучий:

Щит я его узнаю, также, – шелом с дырооким забралом;

Вижу его я коней. Только бог ли то, верно не знаю.

Если же, как я сказал, он является сыном Тидея,

185 То не без бога тогда он свирепствует; есть покровитель

Верно, при нём; и стоит, свои плечи туманом окутав:

Бог от него и стрелу налетавшую быстро отринул.

Я ведь в него уж стрелял и в плечо его правое ранил;

Лату доспеха его я стрелою пробил совершенно.

190 Я уповал уж тогда, что его я отправил к Аиду.

Но не отправил, он жив! Значит, тут не без промысла бога!

Нет здесь со мною коней, для сражения нет колесницы.

В Зелии, в доме отца, у меня их одиннадцать, новых,

Пышно отделанных; и, для сохранности их, покрывала

195 Вкруг их висят; возле ж них двуярёмные кони, для каждой,

Смирно стоят и себя полбой и ячменём утучняют.

Нет, не напрасно меня наставлял, уходящего к Трое,

В доме родном мой отец Ликаон. Он, воинственный старец,

Мудро наказывал мне: ополчись на конях, в колеснице

200 Трои сынов предводи на побоищах, в бурных сраженьях.

Я не послушал отца, а ведь было бы то мне полезней.

Я лошадей пожалел, чтоб в стенах городских, возле дома

Им не нуждаться ни в чём и питаться роскошно, как прежде.

Дома оставил коней я и пешим пришёл к Илиону,

205 Твердо надеясь на лук. Но, как видно, он мне не помощник!

В двух знаменитых мужей я послал свои меткие стрелы:

В сына Атрея послал и в Тидеева сына. Обоих

Ранил и кровь их пролил, этим только сильней их озлобил.

Видимо, злым был тот год и тот день, как и лук я, и стрелы

210 В доме родном со столба снял, решившись в веселую Трою

Войско к троянцам вести, угождая Приамову сыну.

Если назад я вернусь и своими глазами увижу

Землю родную, жену и отеческий дом наш высокий, —

Голову пусть мне тогда иноземец враждебный отрубит,

215 Если я стрелы и лук этот в жаркое пламя не брошу,

В щепы его изломав: бесполезным мне спутником был он!»

Пандару быстро Эней, предводитель троян, возражает:

«Не говори так, мой друг Ликаонид! Не будет иначе

Прежде, чем мы ни войдём в колесницу вдвоём и, напротив

220 Встав перед мужем, его ни проверим оружием нашим.

Быстро идём же ко мне, ты войдёшь на мою колесницу,

Троса увидишь коней, как искусны они, как умеют

Быстро лететь хоть куда, и в погоне проворны, и в бегстве.

К городу нас унесут и спасут они, бурные, если

225 Зевс снова славу отдаст Диомеду, Тидееву сыну.

Ну, так идём же скорей; ты и бич, и блестящие вожжи,

В руки возьмёшь, ну а я с колесницы сойду, чтоб сразиться.

Или врага принимай на себя, я ж останусь с конями».

Быстро Энею в ответ говорил славный сын Ликаонов:

230 «Лучше уж вожжи держи ты, и сам правь своими конями:

Прытче они понесут колесницу с привычным возницей,

Если мы вдруг побежим перед мощным Тидеевым сыном.

Или они, оробев, что знакомого крика не слышат,

Могут замяться и нас с поля боя помчать неохотно,

235 Тут и настигнет Тидид нас обоих и сразу прикончит,

И знаменитых коней заберёт он себе, дерзновенный.

Лучше ты сам управляй колесницей своей и конями,

Я же, как он налетит, изостренным копьем его встречу».

Так сговорились. Вдвоём на блистательной встав колеснице,

240 На Диомеда они вскачь пустили коней быстроногих.

Тут усмотрел их Сфенел, знаменитейший сын Капанея;

Сразу крылатую речь устремляет он к сыну Тидея:

«Храбрый Тидид Диомед! О, мой друг, драгоценнейший сердцу!

Вижу могучих мужей, налетающих биться с тобою!

245 Неизмерима их мощь: первый – это стрелок знаменитый

Пандар, он горд тем, что он Ликаона ликийского отрасль;

С ним же – троянец Эней, сын добрейшего мужа Анхиза,

Матерью ж милой своей называет Эней Афродиту.

Встань в колесницу, назад мы отступим; ты так не свирепствуй,

250 Между передних дерясь: жизнь тогда ты свою не погубишь!»

Грозно взглянув на него, отвечал Диомед нестрашимый:

«Смолкни! О бегстве молчи! И к нему ты меня не преклонишь!

Знай, не в породе моей отступать из сраженья любого,

Или скрываться как трус! Нет, крепка у меня еще сила!

255 Даже не хочется мне в колесницу всходить; так, как видишь,

Пеш против них я иду; трепетать не велит мне Афина.

Их в колеснице своей уж не вынесут кони обратно;

Оба от нас не уйдут, хоть один и укрылся покуда.

Слово иное скажу, и его сохрани ты на сердце:

260 Ежели мудрая мне Тритогения славу дарует

Этих двоих поразить, то своих ты коней быстроногих

Здесь удержи, затянув вожжи им за скобу колесницы;

Сам, не забудь, Капанид, на коней ты Энеевых бросься

И от троян их гони к ополчениям храбрых данаев.

265 Кони его из коней той породы, которой Кронион

Тросу за сына его заплатил, за юнца Ганимеда;

Лучших коней ты нигде не найдёшь под авророй и солнцем.

Этой породы себе тайно у царя Лаомедона

Взял добродушный Анхиз, подослав кобылиц своих тихо:

270 Шесть жеребцов родилось той породы в конюшне Анхиза.

Он, четырех удержал при себе, воспитал их у яслей;