Илиада

190 "Что приключилось с тобой? Не тебе бы, как трусу, пугаться!

Сядь же на место и сам, усади и других из народа.

Что на уме у Атрида, сказать ты наверно не можешь.

Вас он сейчас испытует и скоро, пожалуй, накажет.

Что он сказал на совете старейшин, не все мы слыхали.

195 Как бы с сынами ахейцев Атрид не расправился в гневе!

Гнев же не легок царя, питомца владыки Кронида,

Почесть от Зевса ему, промыслителем Зевсом любим он".

Если же видел, что кто из народа кричит, то, набросясь,

Скиптром его избивал и ругал оскорбительной речью:

200 "Смолкни, несчастный! Садись-ка и слушай, что скажут другие,

Те, что получше тебя! Не воинствен ты сам, малосилен,

И не имел никогда ни в войне, ни в совете значенья.

Царствовать все сообща никогда мы, ахейцы, не будем.

Нет в многовластии блага, да будет единый властитель,

205 Царь лишь единый, которому сын хитроумного Крона

Скипетр дал и законы, чтоб царствовал он над другими".

Так он по стану ходил, отдавая повсюду приказы.

Хлынул обратно народ от судов и становий на площадь

С шумом, подобным такому, с каким ударяются волны

210 Вечно шумящего моря о берег высокоскалистый.

Вскоре уселися все и остались сидеть на сиденьях.

Яро шумел лишь Ферсит, совершенно в речах безудержный;

Много в груди своей знал он речей неприличных и дерзких,

Попусту рад был всегда нападать на царей непристойно,

215 Только бы смех у ахейцев нападками этими вызвать.

Самый он был безобразный из всех, кто пришел к Илиону:

Был он косой, хромоногий; сходились горбатые сзади

Плечи на узкой груди; голова у него поднималась

Вверх острием и была только редким усеяна пухом.

220 Злейший, неистовый враг Одиссея, а также Пелида,

Их поносил он всегда; но теперь на Атрида владыку

С криком пронзительным стал нападать он. Ахейцы и сами

Негодовали в душе и ужасно царем возмущались.

Тот же орал, обращаясь к Атриду с заносчивой речью:

225 "Чем ты опять недоволен, Атрид, и чего ты желаешь?

Меди полна твоя ставка, и множество в ставке прекрасных

Женщин, - отборнейших пленниц, которых тебе мы, ахейцы,

Первому выбрать даем, когда города разоряем.

Золота ль хочешь еще, чтоб его кто-нибудь из троянских

230 Конников вынес тебе для выкупа сына, который

Связанным был бы иль мной приведен, иль другим из ахейцев?

Хочешь ли женщины новой, чтоб с ней наслаждаться любовью,

Чтоб и ее для себя удержать? Подходящее ль дело,

Чтоб предводитель ахейских сынов вовлекал их в несчастье?

235 Слабые, жалкие трусы! Ахеянки вы, не ахейцы!

Едем обратно домой на судах! А ему предоставим

Здесь же добычу свою переваривать. Пусть он увидит,

Есть ли какая-нибудь и от нас ему помощь, иль нету.

Вот он теперь оскорбил Ахиллеса, который гораздо

240 Лучше его, и присвоил добычу, и ею владеет.

Желчи немного в груди Ахиллеса, он слишком уступчив!

Иначе ты никого, Атрид, обижать уж не смог бы!"

Так говорил, оскорбляя Атрида, владыку народов,

Буйный Ферсит. Но внезапно к нему Одиссей устремился,

245 Гневно его оглядел, и голосом крикнул суровым:

"Глупый болтун ты, Ферсит, хоть и громко кричишь на собраньях!

Смолкни, не смей здесь один нападать на царей скиптроносных!

Смертного, хуже тебя, полагаю я, нет человека

Между ахейцев, пришедших сюда с сыновьями Атрея!

250 Брось-ка ты лучше трепать языком про царей на собраньях,

Их поносить всенародно и день сторожить возвращенья!

Знает ли кто достоверно, как дальше дела обернутся,

Счастливо, нет ли домой мы, ахейцев сыны, возвратимся?

Здесь ты сидишь и владыку народов, Атреева сына,

255 Злобно поносишь за то, что герои-данайцы Атриду

Слишком уж много дают. За это его ты бесчестишь?

Но говорю я тебе, и слова мои сбудутся точно:

Если увижу еще раз, что снова дуришь ты, как нынче, -

Пусть на себе головы одиссеевой плечи не держат,

260 Пусть я от этого дня не зовуся отцом Телемаха,

Если, схвативши тебя, не сорву с тебя милой одежды,

Плащ и хитон твой и даже, что срам у тебя прикрывает,

А самого не отправлю в слезах к кораблям нашим быстрым,

Выгнав с собранья народного вон и позорно избивши!"

265 Молвил и скиптром его по спине и плечам он ударил.

Сжался Ферсит, по щекам покатились обильные слезы;

Вздулся кровавый синяк полосой на спине от удара

Скиптра его золотого. И сел он на место в испуге,

Скорчась от боли и, тупо смотря, утирал себе слезы.

270 Весело все рассмеялись над ним, хоть и были печальны.

Так не один говорил, поглядев на сидящего рядом:

"Право, хоть тысячи доблестных дел Одиссей совершает,

Первый давая хороший совет иль на бой побуждая,

Нынче однако он подвиг свершил изо всех величайший:

275 Нынче бранчивого он крикуна обуздал красноречье!

Впредь уж наверно навек подстрекать перестанет Ферсита

Дерзкое сердце его на царей оскорбления сыпать!"

Так говорили в толпе. Одиссей, городов разрушитель,

С скиптром в руках поднялся. Совоокая рядом Афина,

280 Вестника образ принявши, народ призывала к молчанью,

Чтобы и в близких рядах, и в далеких ахейские мужи

Слышали речи его и обдумать могли бы советы.

Добрых намерений полный, взял слово и стал говорить он:

"Царь Агамемнон! Тебе, о владыка, готовят ахейцы

285 Страшный позор перед всеми людьми, обреченными смерти.

Слово исполнить свое не желают, которое дали,