Илиада

395 Рек - и на Гектора он недостойное дело замыслил: Сам на обеих ногах проколол ему жилы сухие Сзади от пят и до глезн и, продевши ремни, к колеснице Тело его привязал, а главу волочиться оставил; Стал в колесницу и, пышный доспех напоказ подымая, 400 Коней бичом поразил; полетели послушные кони. Прах от влекомого вьется столпом; по земле, растрепавшись, Черные кудри крутятся; глава Приамида по праху Бьется, прекрасная прежде; а ныне врагам Олимпиец Дал опозорить ее на родимой земле илионской! 405 Вся голова почернела под перстию. Мать увидала, Рвет седые власы, дорогое с себя покрывало Мечет далеко и горестный вопль подымает о сыне. Горько рыдал и отец престарелый; кругом же граждане Подняли плач; раздавалися вопли по целому граду. 410 Было подобно, как будто, от края до края, высокий Весь Илион от своих оснований в огне рассыпался! Мужи держали с трудом исступленного горестью старца, Рвавшегось в поле вратами Дарданскими выйти из града. Он умолял их, тоскующий, он расстилался по праху, 415 Он говорил, называя по имени каждого мужа: "Други, пустите меня одного, не заботясь, пустите Выйти из града! Один я пойду к кораблям мирмидонским; Буду молить я губителя, мрачного сердцем злодея. Может быть, лета почтит он, над старостью, может быть, дряхлой 420 Сжалится: он человек, отца он такого ж имеет, Старца Пелея, который его породил и взлелеял К горю троян и стократ к жесточайшему горю Приама! Сколько сынов у меня он похитил во цвете их жизни! Но обо всех сокрушаюсь я менее, чем об едином! 425 Горесть о нем неутешная скоро сведет меня к гробу, Горесть о Гекторе! О, хоть на сих бы руках он скончался! Мы бы хоть душу насытили плачем над ним и рыданьем, Я, безотрадный отец, и его злополучная матерь!" Так говорил он, рыдая; и с старцем стенали трояне. 430 Но меж троянок Гекуба плачевнейший вопль подымает: "Сын мой, мне, злополучной, почто еще жить для страданий, Все потерявшей с тобою! Моею и дни ты и ночи Славою был в Илионе, всеобщей надеждою в царстве Жен и мужей илионских! Тебя, как хранителя бога, 435 Всюду встречали они; величайшею был ты их славой В жизни своей и тебя, нам бесценного, смерть обымает!" Плакала мать. Но еще ничего не слыхала супруга В доме об Гекторе; вестник еще не являлся к ней верный Весть объявить, что супруг за вратами в поле остался. 440 Ткала одежду она в отдаленнейшем тереме дома, Яркую ткань, и цветные по ней рассыпала узоры. Прежде ж дала повеленье прислужницам пышноволосым Огнь развести под великим треногом, да будет готова Гектору теплая ванна, как с боя он в дом возвратится. 445 Бедная! дум не имела, что Гектор далеко от дома Пал под рукой Ахиллеса, смирен светлоокой Афиной. Вдруг Андромаха услышала крики и вопли на башне, Вздрогнула вся и челнок из руки на помост уронила; Встала и к двум говорила прислужницам пышноволосым: 450 "Встаньте, идите за мной; посмотрю я, что совершилось? Слышу почтенной свекрови я крик: подымается сердце, Бьется, как вырваться хочет; колена мои цепенеют! Близкая, верно, беда Дарданида сынам угрожает? .. О! удалися от слуха подобная весть! Но от страха 455 Я трепещу... Не бесстрашного ль Гектора богу подобный В поле, отрезав от стен, Ахиллес одинокого гонит? Боги! уже не смиряет ли храбрость его роковую, Коей он дышит? В толпе никогда не останется Гектор: Первый вперед полетит, никому не уступит в геройстве!"