Илимская Атлантида. Собрание сочинений

Он закричал изо всех сил, но голос его утонул в общем гуле. Молодой человек побежал наперерез крану, показывая руками вверх. К Сашиному крику присоединились другие голоса, но их было недостаточно. Колеса крана были уже совсем рядом со сварщиком. В это время кто-то выключил рубильник в щитке, питающем электричеством всю стройку. Но Володе это не помогло, он не поднял маску, не оглянулся, а стал усиленно ударять электродом о трубу. Спасительные секунды для него закончились, и колесо крана вдавило рабочего в упоры…

* * *

Все, кто видел эту картину, застыли. Кому-то показалось, что Володя еще живой, но это было не так: парень мгновенно скончался на месте. Скорая, приехавшая на стройку, констатировала смерть.

Анатолий Петрович бросил все дела и приехал на место происшествия. До конца дня он, Саша и инспектор по технике безопасности, разбирали этот трагический случай. Получалось, что всему виной были специалисты наладочного управления. Они согласились с доводами, но бумаги подписывать наотрез отказались.

Андрей Федорович попросил по телефону рассказать о случившемся. Слушал молча, в конце произнес несколько крепких фраз и попросил навестить семью погибшего.

– Мне добираться до города два часа. Может, ты комиссию из профкома отправишь?

– Нет, делай все ты, – отрезал начальник. – Много не обещай, похоронить похороним, а дальше – по обстановке.

День закончился далеко за полночь. Анатолий Петрович так устал, что долго не мог заснуть: перед глазами стояло скрюченное, раздавленное тело сварщика, рыдания его жены, обнимающей двух дочерей, еще подростков.

Работа на стройке остановилась часа на два, а потом возобновилась в прежнем темпе, будто ничего и не случилось.

Технический инспектор, расследующий несчастные случаи со смертельным исходом, прибыл на площадку через двое суток. Приехал он с начальником отдела по технике безопасности генподрядного треста. Анатолий Петрович сразу понял – плохой знак. Так и было. Осмотрев площадку, еще ни с кем не поговорив, мрачно спросил:

– Ну что, допрыгались?

– Что значит – допрыгались?

– Это значит – до смерти, – помолчав, добавил, – зато со знаменем впереди.

И переходящее красное знамя за прошлый квартал приплел. Теперь жди беды, настрой у инспектора нехороший.

– Приказ уже есть? – спросил инспектор.

– Так случай еще не расследован.

– А ты чего ждешь от расследования? Каких выводов? Хочешь чистеньким остаться?

Анатолий Петрович молчал, понимая, что спорить с этим волкодавом – дело бесполезное.

– Труп налицо, работник – ваш, значит, и вина ваша, – подытожил инспектор. – Ищи виновного. Я еще любезность тебе делаю, говоря об этом. Не найдешь – сам назначу.

– Иван Васильевич, мы-то тут при чем? – стараясь говорить спокойно, возразил Анатолий Петрович. Инспектор резко его перебил.

– Понятно. Сколько тебя знаю, ты не меняешься. Ума на грош не добавилось. Так вот, слушай меня. Ответственным за несчастный случай будет ваш работник. Кто именно, твое дело. Если жалко мастера, ответишь сам. Суд решит так, как я напишу, ты это прекрасно знаешь. Из других подразделений виноватых искать не буду, чтобы не парализовать стройку. Материалы о несчастном случае подпишешь через два дня, там же должна быть фамилия виновного. Финтить начнешь, управу найду.

Покрутившись около часа на площадке, инспектор уехал на той же машине, с тем же человеком.

Анатолий Петрович поспешил в контору советоваться с начальником.

Рассказав Андрею Федоровичу детали, попросил его позвонить в трест. Может, там есть выход на обком профсоюзов?

– Я, Толя, уже звонил. И в наш трест, и в генподрядный.

– И что?

– Ничего. Они нас решили козлами отпущения сделать. Работник наш, и смерть наша, и случай наш. А найти основание не трудно. Так что пусть отвечает Саша Петров. Он молодой, срок ему дадут условный.

– Ты разве не понимаешь, что этот парнишка ни при чем?

– При чем, ни при чем… Не тебя же под суд отдавать.

– Меня?

– А больше некого. Или он, или ты. Спасибо скажи, что на нем остановились.

– Кому спасибо?

– Не заводись, вопрос уже решенный.

– Удивляюсь я тебе, Андрей. Вместо того, чтобы драться, ты быстро находишь общий язык с начальством. А то, что парню всю жизнь испортим, тебе наплевать.

Андрей Федорович молчал. Отвернувшись от товарища, посмотрел в окно. Своей вины в случившемся он не чувствовал. Как бы, между прочим, сказал:

– Меня на совещание по несчастному случаю не пригласили. Наш управляющий рассказал подробности. Начальник пусконаладочного заявил: если к ним будут претензии, они работу свернут. И найдут для этого причину. Здесь на них не найдешь управы, подчинение у них московское. Генподрядчик даже слушать ничего не хочет. Остались мы одни. Обещали сильно не давить, но мы должны свою вину признать и не спорить.

– А ты уже и согласие дал?

– Как будто бы ты поступил по-другому.

– Но нашей вины нет.

– Опять двадцать пять. Я уже все сказал. Советую тебе не дергаться, и хватит об этом. Надо на стройке порядок наводить, чтобы не повторилось такое.

– Если ты о бумагах, они в порядке.

– Вот и хорошо. Все инспектору покажешь, может, и будет какое послабление.