Илимская Атлантида. Собрание сочинений

«Не было печали, черти накачали, – подумал он, передернув плечами. – Вот еще проблема появилась. От договора надо отказаться, но как это сделать?»

Ровно в полдесятого утра следующего дня уверенный молодой человек пришел за своими бумагами. Алексей Николаевич без комплиментов и любезностей вручил их рьяному менеджеру-юристу, который сразу раскрыл последнюю страницу, но, не увидев подписи, медленно поднял голову и прошипел:

– В чем дело?

– Дела нет, молодой человек, я в ваших услугах не нуждаюсь, мне помогает другая юридическая компания.

– Да? Когда же она появилась?

– Давно, – отрезал Зубов.

– Зря вы так с нами, только себе хлопот накликали.

– Это уже мои заботы.

– Хорошо, всего вам доброго. Хотя доброго не ждите. Мне вас жаль.

– Что это? Вы угрожаете или вдруг искренне пожалели нас?

– Просто я знаю, чем кончается упрямство. Оно кончается большими потерями.

– Какое это такое упрямство? Я отказываюсь от ваших не подходящих мне услуг, и вы в этом видите упрямство?

– Да нет. Вы ведь отказали не юридической компании, а Николаю Ивановичу. Так и защиты от него не ждите.

– Понятно.

Через два дня Алексей Николаевич получил акт от Государственной инспекции труда. Инспектор вручил ему помпезный бланк с двуглавым орлом, в верхней части листа ярким шрифтом было выделено название уважаемой службы. Начало свидетельствовало о том, что весь документ опирается на твердое законодательное основание и проверяющих никак нельзя заподозрить в предвзятости.

«…В соответствии с Конвенцией Международной организации труда, Трудовым Кодексом, Федеральным законом обязываю устранить нарушения Трудового законодательства», – прочитал Зубов, поеживаясь от непонятно откуда взявшегося ледяного веяния.

Дальше были перечислены многочисленные нарушения. Пять пунктов касались работы уборщицы служебных помещений: в договоре с ней не указаны условия ее труда, условия социального страхования, а также не оговорен режим ее рабочего дня, не прописано время отдыха, кроме того, работодатель не учел выдачу смывающих и обезвреживающих средств лично для работницы.

Общим недостатком явилось то, что не были проведены обучение и проверка знаний и требований по охране труда у работников организации. Сроки проведения предыдущих проверок, осуществленных при введении в действие новых Законодательных актов, содержащих требования охраны труда, в зачет приняты не были.

Нарушением оказалось, что некоторые специалисты работали без сигнального жилета второго класса. Грубейшим нарушением приказа Министерства здравоохранения и социального развития явилось то, что работники, работавшие, как полагалось, в жилетах, были записаны в учетной карточке без порядковых номеров.

Последним двадцать вторым пунктом стало самое грубое нарушение. Алексей Николаевич, не понимая его смысла, запись прочел медленно, останавливаясь на каждом слове.

«К работе допущен и не отстранен от ее выполнения работник организации (дворник), занятый на должности, связанной с воздействием опасных и вредных производственных отходов, не прошедший в установленном порядке обязательное психиатрическое освидетельствование, предусмотренное Трудовым кодексом и Федеральным законом, а также Постановлением Правительства».

– А дворнику-то зачем это, товарищ инспектор?! – с хрипом вырвалось у Алексея Николаевича.

– Порядок он один для всех, дворники тоже люди и работают на улице, а там всегда опасные условия труда. Алексей Николаевич, я иду вам навстречу и в акте по устранению нарушений даю время, а вы подпишите составленный нами документ без замечаний.

– Но вы же, в любом случае, устраню я или нет перечисленные нарушения, привлекаете меня к административной ответственности.

– Я не могу без штрафа, иначе меня не поймут руководители, и прокуратура может усмотреть коррупционную связь.

– Тем более, если так все серьезно, наши юристы должны внимательно рассмотреть претензии.

– У вас же нет юристов.

– Кто вам это сказал?

– Вы же не заключили договор с юридической фирмой.

– Вам и это известно, но у нас есть контакты с другой юридической фирмой.

– Хорошо, делайте, как считаете нужным, – смилостивился проверяющий.

Зубов акт подписал, добавив: «с Актом не согласен».

– Тогда, Алексей Николаевич, напишите, с чем конкретно вы не согласны.

– Двумя словами не напишешь, а на скорую руку писать не буду.

– Хорошо, завтра к десяти должно быть оформлено ваше несогласие, – безразличным тоном произнес ревизор.

Проверяющий вышел уверенным строевым шагом. Директор рассматривал стол, где, как льдины на весенней реке, громоздились белые листки: документы, вырезки из газет и журналов, аккуратно оформленные референтом папки с подшитыми приказами о наказаниях и поощрениях, чертежи.