Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 1

– И жидов, и всех иже с ними! Ха-ха-ха… Передушить – нет, но я был бы рад, если бы они куда-нибудь провалились.

Позже о. Илиодор, обращаясь к «народу израильскому», подытожил свою тактику в отношении него так: «На тебя я всех больше нападал; поверь мне: крови твоей я никогда не хотел, но людей против тебя настраивал».

Относительно далекого будущего о. Илиодор придерживался самых оптимистических представлений: «И вас так в конце века стеснят, что вы, наконец-то, обратитесь ко Христу. Об этом обращении говорит и св.апостол Павел, именно в послании к Римлянам он утверждает, что остаток Израиля спасется. Дай Господи! Только сейчас-то оставьте нас и наше исстрадавшееся Отечество в покое и уйдите от нас!..».

Любопытно, что в Ярославле о. Илиодору довелось стать восприемником крестившегося еврея, некоего Гершки Зеликова, прибывшего из Петербурга. Иеромонах согласился на это лишь по настоянию старшего собрата, прот.Феодора Успенского, говорившего: «Вы человек молодой, неопытный, ничего не знаете, нужно положиться на благодать Божию». О. Илиодор согласился, кое-как вытерпев даже попытку крестника отказаться от погружения в холодную воду. Однако следующий подобный эпизод кончился скандалом: на предложение собрата Зеликова: «пойдем на Волгу, я три раза окунусь в прорубь, вы мне дадите записочку, что я крещен», – иеромонах ответил возгласом: «Вон из моей кельи, жидовин поганый!».

С возвращением в центральную Россию из риторики о. Илиодора стали исчезать чисто антисемитские выпады. Во-первых, вдали от черты оседлости они утратили актуальность. Во-вторых, он понял, что они могут быть истолкованы как призывы к погрому. Иеромонах перешел от борьбы с народностью к борьбе с враждебной идеологией, объединяя «жидов и русских дураков-безбожников». В этом смысле он говорил, что признает в России только две национальности – «русские православные люди, – это те, которые верят в Бога, чтут священников и признают Царя самодержавного, – и жиды, – все те, кто не верит в Бога, порицает духовенство и не признает Царя самодержавного».

О. Илиодор уверял, что его неприязнь к инородцам – дело принципа и не касается отдельных частых лиц: «свидетель мне Бог, что я первый помогу инородцу и русскому безбожнику, если увижу их в беде».

Церковные вопросы

О чисто церковных темах о. Илиодор писал очень редко, но если уж писал, то со своей обычной откровенностью. Как и все мыслящие люди, отмечал отход «народа-богоносца» от веры предков. «Надругались твои дети развращенные над святынями народными. И за это Господь начал отнимать их от тебя. Отнял же Он Великую икону Божией Матери Казанскую. Прежние удостоились ее за свое благочестие, а нынешние дети лишились ее за свое нечестие. Осмеяли развратники посещение Божие, сатанинским хохотом они встретили Икону Божией Матери Порт-Артурскую и явление Креста в Курской губернии во время мобилизации. А ведь это были знамения Божии. Никто на них не обратил внимания. Не подняли ни крестов, ни хоругвей, ничем не почтили посещения Божественного».

О. Илиодор отстаивал первенство православной церкви, выступал против пропаганды иных вероисповеданий, требовал карать богохульников – разумеется, «самой лютой смертью», – и не разрешать работы в праздничные дни. Называл «безумными и дикими мечтаниями» проекты передачи церковно-приходских школ в ведение светских властей .

Наравне со светскими властями о. Илиодор обличал и духовные: «Отняли святители Церковь у Христа и завладели ею сами». Обвинял архиереев в карьеризме, любостяжании и, конечно, в нежелании поддерживать «Союз русского народа» и вообще монархическую идею. «Два года тому назад они признавали Царя Самодержавнейшим, а теперь только в храме Божием, закрываясь Святой Чашею, они говорят "Самодержавнейший", а за порогом Дома Божия проповедуют крамолу».

С неменьшим жаром о. Илиодор нападал на духовную школу, которая «совсем разложилась и пала»: «Академии и семинарии обратились в гнезда революционеров и пустых бездельников», на священников, отходящих от благочестивых традиций, на монастыри, не пекущиеся о просвещении народа, а заодно и на их часто сменяющихся настоятелей-архиереев, «которые сегодня здесь, а завтра там».

Любопытны взгляды о. Илиодора на самые злободневные вопросы церковной жизни. Он оспаривал популярную теорию о порабощении церкви государством: «Ох, неправду, неправду говорят святители!.. Оттого-то вся беда пришла, что в душах у них нет огня ревности: все они почти заняты карьерою, повышением, да наградами». Почувствовать достоверность этой теории на собственной шкуре ему еще только предстояло. Что до проекта Поместного собора, то о. Илиодор был недоволен составом предсоборного присутствия: «Поназвали туда нигилистов, демократов, безбожников и давай решать вопросы Веры и церковности. А до тех старцев Божиих, что во святых обителях Богу молятся, они не вспомнили. Ох, не вспомнит о них Бог в их трудах, в их подвигах».

Японская война