Илион. Город и страна троянцев. Том 2

Ничего не может быть понятнее, яснее или поучительнее этих немногих слов, которые бросают неожиданный свет на почитание коровы в западных областях Дельты. Географические изыскания, основанные на практически неистощимом количестве источников из всех эпох египетской истории, которым было посвящено все мое внимание уже более двадцати лет, привели к важнейшим открытиям, касающимся почитания коровы в ливийском номе, включая ном, который географ Птолемей именует Мареотидой[431]. Три города требуют в связи с этим нашего особого внимания. Во-первых, это город Хапи, Апис, старая столица Ливийского нома в соседстве с озером Мареотида, с его почитанием Осириса в виде быка, далее, место под названием Та-Ахе, Город Коровы как таковой, расположенный вблизи от первого; и место под названием Та-Гор-Сеха, или Та-Сеха-Гор (Тахорса у Птолемея): это название означает Жилище или Город священной коровы Гор-Сеха[432]. Все эти обозначения происходят от бегства Исиды и ее сына Гора из оазиса Земли коровы (Фарафра) в приморские области Ливийского нома, расположенные ближе к северу, древние поселения переселившихся племен, которые обычно приходили в Египет с запада по земле, а с севера – по воде и которым было суждено стать неприятными соседями египтян. То, что среди этих чужеземцев были также и искатели приключений ионийско-карийского происхождения, доказывают чисто греческие названия некоторых местечек и городов, расположенных на этой стороне Египта; обозначений, происхождение которых, судя по всему, прежде всего связано со славными именами троянских преданий. Менелай и его кормчий Каноб дали свои имена первый – ному, последний – хорошо известному городу Каноб. Елена и Парис во время своего путешествия в Египет высадились в тех же областях и попросили гостеприимства египетской побережной стражи. Помимо этих славных имен, и другие названия греческой формы говорят о связях с чужими странами, происхождение которых в первую очередь следует искать во временах классической древности. Название Метелитского нома, расположенного у моря на западной стороне Канобского рукава Нила, самым ясным образом показывает, насколько регулярным общение с иностранцами должно было быть в этой части Дельты; поскольку происхождение этого названия следует искать не в каком-либо грецизированном египетском слове, но в чисто греческом («иностранный гость и поселенец»). Итак, таким образом мы получаем самое ясное объяснение того факта, что помимо почитания Осириса египетские памятники приписывают регионам, которые посещали чужестранцы, и почитание (Тифонического) Сета, которое находило свое физическое выражение в посвященных этому богу животных – крокодиле и гиппопотаме[433]. В то время как эти чужеземцы привозили египтянам то, что последние привыкли понимать под общим именем Сета, то есть всего чужеземного, с другой стороны, чужеземцы получали от египтян больше, чем сами могли дать им. В области религии особенно должно было поразить чужестранцев почитание Осириса, то есть первоначальная форма египетской религии с ее своеобразным представлением о странствующей Исиде, которая в облике коровы старалась спастись от козней Сета. Хотя они могли и не знать тайного значения этого мифа, который развился на ливийской стороне Египта вдоль морского побережья и который символизировал конфликт чужеземных представлений с местной религией, обычаями и суждениями – первые символизировали облик Сета и его демонических зверей, крокодила и гиппопотама, вторые – троица Осириса, Исиды и Гора и облики таких животных, как священная корова Гор-Сеха и бык Апис? – тем не менее греческий гений вдохнул свою жизнь в эти легенды чисто египетского происхождения и переформировал их сообразно особому местному колориту в особые мифы, которые нашли свое наиболее яркое выражение в образе Геры Волоокой и коровоголовой Ио, странствующей богини, имя которой происходит от корня I в : а в древнеегипетском корень i, iu, io, а также происходившее от него коптское слово i означают одно и то же – ire, venire («идти, приходить»). Миграция и перенос этой легенды из северозападного угла египетской Дельты на греческие побережья и острова, как мне кажется, проходил под видом исторического факта, что лучше всего проявляется в сказании о переселении ливийского царя Даная, брата Египта, в Аргос.