Как заметил мой друг, профессор Стефанос Куманудес из Афин, человек, который вручал наполненную чашу, мог в знак уважения первым отпить из малого носика и дать гостю выпить из большого; или (такое предположение было высказано в Quarterly Review за апрель 1874) человек, который держал чашу перед собой за две ручки, совершал из дальнего носика возлияние и затем пил из ближнего. Так Ахиллес использовал прекрасный кубок , чтобы совершить возлияние Зевсу[88]. У была ножка, которая выступала примерно на 1/12 дюйма и имела 1,4 дюйма в длину и 1/5 в ширину. Г-н Джулиано говорит, что эта чаша была выкована из одной золотой пластинки, но что две пустотелые ручки были выковаты из отдельных золотых пластинок и затем углы были спаяны вместе и ручки также присоединены к чаше припаиванием. Он объясняет, что пайка могла быть произведена только с помощью смешения серебра с золотом, очень тонкой проковки этой смеси и затем разрезанием ее на очень маленькие кусочки, которые затем расплавляли (в то время как чистое золото не должно было расплавиться); таким образом, можно было легко произвести плавку с помощью этой смеси и небольшого количества буры; вместо буры можно было использовать стекло. В процессе пайки троянцы продвинулись, видимо, гораздо дальше, чем микенцы, поскольку на золотых сосудах, которые я находил в царских гробницах Микен, ручки были не припаяны, но просто присоединены гвоздиками[89]. Фактически единственные золотые предметы, найденные в Микенах, на которых можно видеть следы пайки, – это ножные латы[90].
Рис. 775 воспроизводит шаровидную золотую бутыль из клада. Г-н Джулиано говорит, что она сделана из золота пробой в 20 каратов, и считает, что она была отчеканена из одного куска золота с помощью пуансонов и молоточков. Когда бутыль была готова до горлышка, ее заполнили цементом или глиной и затем отчеканили горлышко, вывернули край и затем снова выгнули его. Бутыль весит 403 грамма (6220 гран, или почти 1 фунт 1 тройскую унцию); она точно 6 дюймов в высоту, 5,6 дюйма в диаметре и снабжена зигзагообразным орнаментом на горлышке, который, однако, идет не по всей его окружности.
Второй золотой кубок представлен на рис. 776. Согласно г-ну Джулиано, его проба – 23 карата; весит он 226 граммов (71/4 тройской унции); высота его 3,6 и диаметр – 3,1 дюйма; в нем 16 желобков, которые были получены следующим образом: сосуд сначала заполнили деревом или глиной и затем выбили узор молотком. Далее на рис. 777 я воспроизвожу небольшой кубок из сокровища, который, согласно г-ну Джулиано, сделан из золота, смешанного с серебром, пробой в 18 каратов. Таким образом, он состоит из электрона. Он весит 70 граммов (21/4 тройской унции), высота его 3,4 и ширина – более 2,6 дюйма; высота ножки – только 1/5 дюйма, она не ровная, так что кубок едва-едва можно поставить на нее – видимо, его ставили на горлышко; как и на кубке с рис. 776, на нем 16 желобков. Ножка отчеканена из отдельной пластинки и не припаяна ко дну, но просто надета на него. Кубок несет на себе отметины сильного жара, которому он подвергся во время пожара.
Поскольку ничего подобного ни одному из этих разнообразных золотых предметов не было найдено нигде и никогда, то для нас навеки останется загадкой, были ли они сделаны в Трое или привезены откуда-то еще; однако если мы сравним их с грубыми изделиями из терракоты или инструментами и оружием из камня и бронзы, найденными в третьем городе, то конечно же мы будем склонны думать, что они были импортированы.
Небольшая серебряная крышка вазы с рис. 778 орнаментирована зигзагообразными линиями.