Читаем Илион. Город и страна троянцев. Том 2 полностью

Быстро Аякс подходил, пред собою несущий, как башню,Медный щит семикожный, который художник составил,Тихий, усмарь[95*] знаменитейший, в Гиле обителью живший;Он сей щит сотворил легкодвижимый, семь сочетавшиКож из тучнейших волов и восьмую из меди поверхность[96].

Точно так же поражает сравнение этого щита из сокровища с описанием щита Сарпедона с его круглой пластиной из кованой меди и его покрытием из бычьих шкур, прикрепленным к внешнему краю обода длинными золотыми гвоздями[97].

На рис. 800 изображен медный котел из сокровища с двумя горизонтальными ручками, который, безусловно, напоминает нам о гомеровском λέβης. Он 16,8 дюйма в диаметре и 5,6 дюйма в высоту; дно плоское, и его диаметр – 8 дюймов. На этом котле есть отметины от страшного пожара и близ ручки, с левой стороны видны два фрагмента бронзового оружия (копья и боевого топора), которые прочно приплавились к нему. Заслуживает особого внимания то, что, в то время как в Микенах мы едва ли видим хоть какую-то пайку и различные детали медных котлов присоединены друг к другу гвоздиками, здесь, в Трое, мы видим только пайку и никаких деталей, соединенных гвоздиками. Поскольку две ручки этого котла были слишком толстыми, чтобы их можно было легко припаять, оба конца каждой из них были пропилены или расколоты, и затем в отверстия вставлен обод сосуда и так припаян.

Рис. 800. Большой медный котел (λέβης), найденный в большом троянском кладе; найден на глубине 28 футов


Мы находим в «Илиаде» десять упоминаний о λέβητες, обычно как о призах на играх[98]; также они служили в качестве подарков[99]. Стоил λέβης столько же, сколько бык[100]; только раз мы видим, что он используется в качестве котла[101]. В «Одиссее» он в основном употребляется как сосуд для омовения: в нем мыли руки перед едой и жертвоприношениями. Часто он был серебряным и орнаментированным[102]; кроме того, мог он быть и медным и употребляться для омовения ног[103]

. Г-н Филип Смит заметил мне, что «среди дани, которую получил Тутмос III (очевидно, из Западной Азии – название страны в записи плохо читается), был «котел медный, работа кефту»[104]. Особое упоминание такого котла как предмета иностранной работы можно сравнить с той ценностью, которую придавали котлу в Трое, сохранив его в этом кладе».

На золотых и серебряных предметах и рядом с ними я обнаружил в кладе тринадцать бронзовых наконечников копий, более или менее сломанных, пять из которых показаны на рис. 801–805 и один на рис. 815. Длина их составляет от 7 до более 121/2 дюйма, ширина – от 1,6 до 2,4 дюйма в самой толстой точке. В нижнем конце каждого имеется отверстие, в котором в большинстве случаев все еще торчит гвоздь или колышек, которым наконечник прикреплялся к деревянному древку копья. Отверстие для гвоздя ясно видно на наконечнике с рис. 805, который во время пожара сплавился с боевым топором.

Рис. 801–804. Троянские наконечники копий из бронзы

Рис. 805. Бронзовое копье и боевой топор, сплавленные вместе в огне пожара. Видно отверстие для присоединения древка копья. (Почти 1:3 натуральной величины. Найдено на глубине 28 футов)


Троянские наконечники копий, таким образом, значительно отличались от микенских[105], а также от тех, что были найдены в швейцарских озерных жилищах

[106], в погребениях Фронштеттена[107], Хедингена[108], Эбингена[109], Ротенлахена[110], Лайца[111] и многих других могильниках Германии, Австрии и Италии[112], в Гальштате[113]
, в Дании[114] и в Венгрии[115]: во всех этих случаях наконечники имеют трубку, в которую вставлялось древко копья. В гомеровских наконечниках копий, судя по всему, имелась подобная же трубка, в которую вставляли древко, так как поэт говорит: «Мозг по Аякса копью (αὐλὸν) побежал из главы раздробленной, смешанный с кровью»[116]. Однако в коллекциях Британского музея и Лувра хранится множеством образцов бронзовых наконечников копий, найденных в гробницах Кипра, которые идентичны троянским[117].

Рис. 806–809. Троянские боевые топоры из бронзы. К образцам 807 и 809 во время пожара приплавились фрагменты другого оружия. (Почти 1:3 натуральной величины. Найдены на глубине 28 футов)


Рис. 810. Троянский боевой топор. (Почти 1:3 натуральной величины. Найден на глубине 28 футов)


Перейти на страницу:

Все книги серии Илион

Илион. Город и страна троянцев. Том 1
Илион. Город и страна троянцев. Том 1

Великая мечта, ставшая смыслом жизни, долгим и кружным путем вела Генриха Шлимана, немецкого коммерсанта, путешественника и прославившегося необыкновенными открытиями археолога-любителя, к легендарному Илиону. Ознакомившись с подробнейшим отчетом о раскопках, проведенных Шлиманом в толще холма Гиссарлык, Микенах и Тиринфе, не только специалисты-археологи, но и все интересующиеся историей смогут оценить вклад в мировую науку знаменитого энтузиаста, общепризнанного «дилетанта» и всемирно известного исследователя древнегреческих древностей, посвятившего более десяти лет поискам и раскопкам «града Приама». Особую ценность книге придает обширный иллюстративный материал и автобиография автора, сотворившего легенду о самом себе. Данная работа переведена на русский язык впервые, что делает это издание уникальным.

Генрих Шлиман

История / Образование и наука
Илион. Город и страна троянцев. Том 2
Илион. Город и страна троянцев. Том 2

Великая мечта, ставшая смыслом жизни, долгим и кружным путем вела Генриха Шлимана, немецкого коммерсанта, путешественника и прославившегося необыкновенными открытиями археолога-любителя, к легендарному Илиону. Ознакомившись с подробнейшим отчетом о раскопках, проведенных Шлиманом в толще холма Гиссарлык, Микенах и Тиринфе, не только специалисты-археологи, но и все интересующиеся историей смогут оценить вклад в мировую науку знаменитого энтузиаста, общепризнанного «дилетанта» и всемирно известного исследователя древнегреческих древностей, посвятившего более десяти лет поискам и раскопкам «града Приама». Особую ценность книге придает обширный иллюстративный материал и автобиография автора, сотворившего легенду о самом себе. Данная работа переведена на русский язык впервые, что делает это издание уникальным.

Генрих Шлиман

История / Образование и наука

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза