Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей

Подобным образом и удостоившиеся милости Божьей — совершенно подчинить собственную волю Божественной воле — никогда неизменны в своем духе. Случается ли им что либо печальное, возмущающее душу, они благоразумным рассуждением успокаивают себя. Все их услаждение, вся их утеха заключается в Божьем благоволении к ним. Оно удаляет от них всякое смущение, всякую скорбь, причиняемые им людьми, хотя опять те же скорби повторяются и причиняются им теми же людьми, или же, по каким-либо другим причинам, нередко с каждым днем и умножаются. Но преданность их воле Божьей производит в душе их до того сладкое умиротворение и спокойствие, что они, быв твердо уверены в том, что все бывающее бывает или по воле Божьей или по попущению Божьему, считают сами бедствия и печали, как зависящие от воли Божьей и служащие для их исправления, или для достижения ими большего добра, частного или общего, приносят им собой радость. Ибо в самых теснотах и скорбях они видят волю Божью и становятся более уповающими о своем спасении, чем когда находились в благополучии. Но и тогда, когда они наслаждаются миром и душевным спокойствием, они уверены, что действительно ничто не может повредить им.

Ибо "надеющийся на Господа, как гора Сион, не колеблется, пребывает вечно" (Пс. 124:1).

Никакие бедствия не отнимут веселья сердца, преданного воле Божьей

Вот причина совершеннейшего мира, внутреннего спокойствия души и совести, которым наслаждались древние люди, а по сему и блаженствовали подобно святым.

Они, подобно нам, подвергались многоразличным бедствиям — часто болезни изнуряли их тело; печали смущали их сердца. Ибо кто из них был наиболее приятным Богу, тот обыкновенно подвергался многим бедствиям. Откуда же они черпали столь неизменное постоянство ума, такое благодушие в лице и взоре и такую радость? Все это истинно происходило у них от совершенного единения их воли с Божественной волей. Тщетно касались их в том или другом отношении многоразличные беды — они были для них безвредны по сказанному: "не приключится праведнику никакого зла, нечестивые же будут преисполнены зол" (Притч. 12:21).

Потому то тогдашние добродетельные мужи были в то же время благополучны и счастливы. Но такой образ жизни был известен и Эллинским философам, ибо они так о нем рассуждали: благополучие человеческое состоит в том, когда он поступает в своей жизни сообразно и согласно с влияниями присущего каждому от самого рождения духу или ангелу-хранителю. Все же это бывает по воле Высочайшего управления миром.

Философ Епиктет об этом мудро выразился, говоря: "укажите мне какого-нибудь болящего, который, несмотря на свою болезнь, счастлив; находящегося в бедах и при этом он счастливого; — умирающего, который считает себя счастливым; — находящегося в бесчестии, который однако в душе своей — счастлив. Счастье каждому из них доставляют его ум и сердце — это те счастливцы, которые, помышляя о Боге, никогда не обвиняли ни Творца, ни человека, находясь в внешних трудностях. Они не считали себя лишенными никакой собственности; не были раздражаемы ни единым злоключением, никогда не были движимы гневом, никому не завидовали и никому не противоборствовали. Короче говоря, они, помня что без воли Божьей ничего не бывает, все случающееся с ними приписывали воле или попущению Божьему, и все безропотно принимали как бы от руки Божьей." Что можно сказать против этого? И что можем представить себе выше и честнее всего этого?

Некогда два человека (друга) рассуждали об этом предмете. Один из них сказал, что если все происходит по воле Божьей и совершается ей, так что ни одна птица, по слову Христову, не впадет в сеть без того, чтобы Бог прежде всех век не предувидел и не захотел бы этого, то мы, если постигаем это умом своим и верим сердцем, всегда будем счастливы и никогда не будем неблагополучны и проживем век свой как бы на небе. Другой сказал на это: да, в таком случае, мы бываем совершенно безопасны и счастливы, но немногие постигают это в совершенстве своим умом, не потому чтобы это было трудно для уразумения, но потому что не прилепляются к этому всем своим сердцем, а увлекаются пустыми забавами. Хотя и то еще в этом виновно, что об этом не толкуется понятно и вразумительно на проповеди (в храме). Много пишется книг и потешных повестей, и даже вовсе пустых и в мирской жизни часто бесполезных, чтение которых едва ли приносит какую нибудь пользу для усовершенствования души и вечного ее спасения. Об этом последнем предмете постоянно следует вразумлять, поучать и доказывать опытными примерами, что всякий человек, предавшийся всей душой и всем сердцем Богу, в настоящей жизни живет на небе, пребывая вне неба, потому что Бог живет в нем, а где Бог там и небо.