Илька из Закустовки

— А чего это ты, старый, девчонок мне тут маринуешь? Почему на кухне с этого столика заказа нет? Греточка, твой пронырливый муженек с братом сняли комнату на одного и, оставив там багаж, вернули ключ. Сказали, для сестренки сняли. В академию поступает. — Глубокое грудное контральто разнеслось от стойки на весь зал.

К их столику под изумленным взглядом Ильки двигалась высокая статная красавица с черными как смоль косами на пышной груди. Только серебристые нити, кое-где мелькающие в волосах, лучики морщинок да много повидавший взгляд выдавали ее возраст. Подскочивший с места Пафнутий моментально оказался в сдобных объятиях жены, утонув носом в декольте, поскольку только дотуда и был росточком, а столик начал заставляться аппетитно пахнущими вкусностями, которые шустро принесли юркие официанты.

— Я не совсем поняла, мадам Шнырь, а куда сам-то мой муженек с братцем подевались? — Грета даже не обратила внимания на поставленное перед ней фирменное блюдо гномской кухни «говядина в темном пиве».

— Сказали, дела у них, а в академию, сама знаешь, их без блокиратора со следилкой не пустят. — Жена завхоза пыхнула разноцветным ароматным дымком из зажатой в зубах изящно вырезанной курительной трубки. — Помнишь же, что они там в свой прошлый визит учудили.

Гоблин, сидя рядом с супругой, раскатисто заржал, а Грета покраснела и насупилась, бормоча, что еще припомнит мужу его подозрительные «дела».

Ильке было очень интересно, что же такого устроили неугомонные близнецы, но, видимо, ей об этом никто рассказывать не собирался.

Шуршегрем, опять забравшийся под стол, слегка прикусил ее за ногу и начал сердито выговаривать, что сердца у противной девчонки совсем нет, да и совести тоже.

«Я тебя тут защищал, а кто меня в этом скопище магов защитит? — осенней мухой зудел он в голове Ильки. — Или ты меня тут оставишь? Может, они тут метаршиглов готовят по праздникам! И кстати, пахнет вкусно… А ты мне даже ни кусочка не предложила. Жадина!» — нисколько не заботясь о логике своих рассуждений, возмущался всегда голодный Грема.

Сара была женщиной умной, да и опыт общения с разными магическими питомцами у женщины имелся. Чего стоила одна болтливая золотая рыбка Карп Поликарпыч или семейство выусней, которых как-то притащил похвастаться Пантелеймон, домовой некромантского факультета.

— Это питомец твой? Голодный, наверное? — ласково пропела она, искоса лукаво взглянув на высовывающийся из-под скатерти кончик черного носа в обрамлении подпаленных усов. — А что это у него с усиками? Бедняжка! Он ведь разумный? Меня понимает?

Шуршегрем высунулся из-под скатерти целиком, и маленькие пуговки рубиновых глазок влюбленно уставились на потрясающую даму, так понимающую его тонкую душевную организацию.

— Сарочка, это так-то фронтирский метаршигл, — предостерег жену гоблин. — Вроде неопасный, после того как девочка на него как-то повлияла, но меня вот пытался покусать!

— Видимо, ты опять ехидничал и обидел зверька или хозяйку, а скорее всего, обоих разом! Его в академию тоже поведете? Тогда выдай колюченькому защиту, а то там наверняка найдется пара-тройка пораньше приехавших с фронтира студентов. Ты завхоз и должен обеспечить безопасность для поступающих в том числе! — обратилась она к мужу, заставив Шуршегрема восторженно зашуршать по полу колючим хвостом.

— Сарочка, душа моя, но зверь не поступающий! — попытался избежать расхода казенного имущества на непонятную живность хозяйственный гоблин.

— А девочка поступает! — возразила мужу женщина, подсунув скромно молчащей Ильке под нос тарелочку с воздушным кремовым пирожным, одуряюще пахнущим ванилью и шоколадом. — Вот кинется она его защищать и пострадает!

Завхоз тяжело вздохнул и полез копаться в карманах, сердито ворча под нос, что только монстриков под защиту академии брать не хватало.

— Ни красоты, ни пользы, — бухтел он, никак не находя у себя в запасах подходящего на первое время артефакта, — одни расходы.

Сарочка тем временем успела обменяться новостями с Гретой, расспросив ее обо всем, окружила материнской заботой робевшую Ильку и организовала Греме здоровенную миску фруктово-овощной нарезки, предварительно выпытав у девушки, что любит питомец. Помимо салатика колючий получил полкаравая и кусок медовых сот.

Из-под скатерти теперь раздавалось только причмокивание, а в голове у Ильки восторженно гудело и стонало: «М-м-м… как же вку-у-усно! Потрясающая дама! И за что старому зануде такое счастье? Не хочу я в академию, я тут останусь. М-м-м… ням… ням-м-м… мням».

Но остаться разомлевшему от вкусняшек колючему шарику не довелось. Завхоз отыскал-таки в своих бездонных карманах какую-то стекляшку на цепочке и наклонился к Шуршегрему.