Ильхам Алиев

Обстоятельства дела Носенко скрупулезно проверил ветеран Службы внешней разведки России, полковник Александр Соколов. По его мнению, «американская разведка усиленно скрывает правду о Носенко, постоянно направляя публикации на эту тему по ложному пути». Юрий Носенко не совершил предательства, считает Соколов, а «был похищен ЦРУ, возможно, с применением психотропных средств на территории Швейцарии 4 февраля 1964 года».

Совсем недавно опубликованы и воспоминания бывшего председателя КГБ СССР (1961–1967) Владимира Ефимовича Семичастного. Вот что он пишет об этой запутанной истории.

«В январе 1964 года Носенко поехал, уже не в первый раз, в Женеву. Носенко имел довольно важное задание от КГБ. В Женеве он должен был встретиться также с начальником контрразведки Грибановым. КГБ проявлял интерес к одной француженке, которая, по ее собственным словам, имела доступ в некоторые организации и к определенной информации. Заданием Носенко было выйти на контакт с ней и завербовать ее. Приехав в Швейцарию, Носенко нашел ее и договорился о встрече: решено было вместе поужинать. Встретились они в гостинице на французско-швейцарской границе. Это была наша последняя информация. После ужина Носенко исчез без следа. Это произошло за два дня до приезда в Женеву Грибанова. Очаровательная дама оказалась разведчицей, вероятно, более способной. О том, что произошло позднее, я могу только догадываться. Очевидно, французская мадам работала не только на разведку собственной страны.

Все новые и новые неясности будили в нас подозрение: а не был ли Носенко во время ужина чем-то одурманен? — продолжает Семичастный. — В таком состоянии подписал просьбу о предоставлении политического убежища. А когда пришел через какое-то время в себя, мир уже был полон сообщений о его побеге. До самого конца моего пребывания в КГБ мы так ничего о Носенко и не узнали. Много позже дошло до нас, что он не выдал ни одного имени, вызвав, таким образом, даже недоверие к себе американцев, и какое-то время провел за решеткой в суровых условиях. Недоверие с американской стороны говорит о том, что до побега из СССР Носенко в Москве не работал на западные секретные службы. То, что он не передал имен наших разведчиков, — еще одно свидетельство, что к побегу он не готовился, иначе прихватил бы с собой достаточное количество полезных для новых работодателей материалов. А что, если он сознательно утаил имена своих бывших коллег? Правду о побеге Юрия Носенко пока еще никто не разузнал. Не знаю ее и я».

Зато американским бойцам невидимого фронта все известно. В апреле 2007 года газета «Вашингтон пост» опубликовала статью некоего Дэвида Игнатиуса «Призрак "холодной войны"», посвященную истории Носенко. Поводом для нее стал выход книги Т. Багли «Шпионские войны». Автор, в прошлом оперативный сотрудник ЦРУ, непосредственно занимался делом советского перебежчика. «История Носенко всегда выглядела слишком хорошей, чтобы быть правдой», — пишет Игнатиус. Впрочем, судьба самого Носенко его интересует меньше всего. Главное — подбросить дровишек в костер «холодной войны». Ради этого писалась книга, во имя этого старался рецензент. «Читая книгу Багли, — завершает рецензент свою статейку, — я не мог избавиться от мысли: "В какие игры разума играют с нами русские сейчас?"» Думай, Дэвид, думай!..

Примаков никогда не боялся протянуть руку помощи опальным и гонимым. Такую же позицию всегда разделял Гейдар Алиев. По их просьбе научным руководителем Севиль стал Владимир Носенко. Так что при необходимости, Евгений Максимович мог помочь и со сдачей экзамена. Другое дело, была ли в этом необходимость?

Порядок — комсомольский!

Ильхам учился успешно и никуда переводиться не собирался. Тем более в Киевский институт международных отношений, который был организован… в мае 1988 года. На базе факультета международных отношений и международного права Киевского университета; кстати, также до декабря 1990 года назывался и институт.

В поисках ответа на вопрос, не переводился ли студент Алиев из Москвы в Киев и обратно, мы обратились еще к одному источнику — документам комитета комсомола МГИМО. Эти документы — протоколы заседаний, стенограммы конференций, активов, собраний, журналы комсомольского учета — хранятся в Центральном архиве общественно-политической истории Москвы.