Илларион

Отправным пунктом идейных поисков стал город Осло, столица Норвегии. Именно здесь в аэропорту Феликс и Айзек арендовали автомобиль, на котором в последствии исколесили половину Европы. Несмотря на все тщательно взвешенные аргументы Феликса сделать выбор в пользу изящного кабриолета БМВ М8 с выразительным акульим анфасом, Айзек настоял на Вольво В40, более семейном и недорогом варианте. Как и предписывали правила бинарного вождения, время за рулем они поделили в пропорции два к трем. Однако вопреки установленной системе писатель частенько просил Феликса сесть на водительское сиденье вне очереди: он хотел полюбоваться пульсирующим миром, проносящимся мимо автомобиля, и не пялиться вместо этого на полосатую разметку, светофоры и дорожные знаки.

Айзек собирался всесторонне рассмотреть ситуацию в самолете и выкачать из нее полезные ресурсы для книги. Данной операции способствовало повторное столкновение с источником конфликта в очереди на паспортном контроле. Татуированный парень стоял в соседней линии и недобро поглядывал на Айзека, словно затаившая злобу дворовая собака.

– Ты это видишь? – спросил Феликс. Ему, как человеку, не ставшему очевидцем конфликтной ситуации, такое поведение незнакомца показалось враждебным и слегка неадекватным. – Почему он так пялится на нас?

– Дай-ка я с ним поговорю. – Айзек подался навстречу быковатому парню. Феликс остановил друга, положив ладонь на его грудь.

– Чтобы я опять получил за тебя по морде? Нет уж, – строго возразил заместитель. – Вот так ты собираешься черпать материал для книги? Бросаться на всех, кто косо на тебя посмотрит?

– Неужели я настолько предсказуем?

– Ты боишься драк, забыл? – Феликс заботливо помассировал плечо друга. – Расслабься. Мы еще из аэропорта не вышли, а ты уже переживаешь, что фантазия молчит, как шпион на допросе. Всему свое время, дружище. Всему свое время.

После обычных бюрократических процедур в аэропорту путешественники заселились в отель. Дешевый, неприметный, с неновым выцветшим постельным бельем, многократно перестиранным, с почти античными пыльными коврами в коридорах, персоналом, состав которого не менялся, казалось, поколениями, без Wi-Fi и с довольно мерзким кофе в пустынном ресторане на первом этаже. Все как любил Айзек – по-спартански, без изысков и, главное, дешево. Вряд ли у кого-то возникнет желание задержаться в номере дольше того времени, которое положено выделять на сон и гигиенические процедуры.

Не теряя времени на осмотр достопримечательностей, дуэт мечтателя и закоренелого прагматика разбежался в разные стороны. Писатель – по следам ускользнувшего когда-то вдохновения, а заместитель – в местный офис фонда, напомнить зарубежным коллегам о своем существовании.

Ноутбук под мышкой, в зубах сигарета, между пальцами скачет бензиновая зажигалка «Прометей», во внутреннем кармане кожаной куртки елозят и стукаются друг о друга блокнот, скрижаль фантазерских озарений, и черная гелевая ручка – Айзек снарядился на охоту за уникальным сюжетом и был уверен, что встретит добычу во всеоружии. Как и подобает охотнику, вышедшему на тропы дикой природы, он блуждал среди деревьев и зарослей, тщетно пытаясь выследить зверя, и все атрибуты его ремесла никак не содействовали в поиске.

Обнаружил свое положение Айзек не сразу. До того, как его постигло заслуженное смятение, он успел прогуляться по гостеприимным и свободным от лондонских толп улицам Осло, погреться в нежных лучах майского солнца, пробежаться взглядом по норвежской архитектуре и наконец засесть за столиком кафе в засаду, ожидая, что идеи одна за другой полезут в голову, как послушные овечки – в загон. Ничего подобного не случилось. Допивая третий кофе и вертя в руке зажигалку, Айзек начал подумывать о том, что ему необходимо избрать иную стратегию охоты, рисковую, сумасбродную, ту, которая путем неоднократного пересказа мутирует в захватывающую озорную басню.

Со все возрастающим пренебрежением он взглянул на очередную порцию кофе. С каждым глотком напиток становился невыносимее. «Ну какие безумные истории начинаются с кофе? – подумалось писателю. – Только если он не ирландский», – внезапно пришедшая мысль подняла писателя на ноги. Он подошел к бару и попросил плеснуть в кофе виски, обернув просьбу незатейливой шуткой:

– Мой кофе слишком горький. Будьте так любезны, подсластите его хорошеньким вискарем.

Артистизм и очарование, с которыми писатель сделал свой заказ, отразились на лице бармена широкой улыбкой.

Айзека начинало потряхивать от творческого бессилия. Невзирая на пылающую отвагу, с которой он бросался в рискованные предприятия, перед чистым листом он оторопел, пальцы задеревенели, холст мыслей, обычно изобилующий разнокалиберными мазками фантазии, сейчас очистился до неприличной, пугающей белизны. Глоток смешанного с кофе виски пробудил слова Карен, эхом пронесшиеся в голове, словно в пустом концертном зале. «Как я отыскал идею для первой книги?»