Иллирия (СИ)

Мне досталось место на самом краю скамьи, и несколько десятков жадных глаз могли беспрепятственно шарить по моему телу, весьма откровенно и неуместно, на мой взгляд, обрисованному складками тончайшего шелка. В храме было куда светлее, чем я предполагала - раньше я не бывала в таких огромных зданиях и не предполагала, как искусны бывают их создатели. Службы, на которых я присутствовала в Венте, совершались в полумраке; немного света могло пробиться сквозь крошечные витражи. Но в главном храме Иллирии было почти так же светло, как и на улице, благодаря огромным высоким окнам. Повсюду ярко сверкала позолота, мерцали огоньки бесчисленных свечей, и в лучах света, падающего сквозь цветные стекла окон, клубился едва заметный дымок курильниц.

Вскоре даже мне, никогда не уделявшей посещениям храмов должного внимания, стало ясно, что события развиваются вопреки традициям и регламенту: недовольный ропот прихожан усиливался, у алтаря бестолково сновали юные мальчики в золоченых одеяниях, а служба все не начиналась. Я решилась вновь прислушаться к тому, что говорят вокруг, и с облегчением убедилась, что людей перестали занимать признаки возраста на моем лице и слишком легкомысленное платье - теперь их возмущало совсем другое:

- Какая дерзость! Он все еще не явился!

- В столь великий праздник подобное поведение! Снова и снова этот сопляк демонстрирует всяческое отсутствие чувства приличия!

- Эти Брана плюют на Иллирию при каждом случае! Сколько можно терпеть их выходки? Такого позора святая церковь еще не знала!

- Когда они сделали понтификом развращенного юнца - божий гнев должен был обрушиться на Иллирию! Быть может, мы живем в последние времена...

...Даже в Венте знали, что пять лет тому назад Брана, словно насмехаясь над обычаями, вынудили конклав кардиналов избрать в понтифики младшего сына старого господина Брана - девятнадцатилетнего Вико, известного своей испорченностью. До самых отдаленных уголков Южных земель доносились рассказы о бесчинствах, которые творил Вико, находящийся под защитой грозной фамилии своей семьи. Имя это вскоре стало нарицательным - его вспоминали, когда говорили о бесчестных наглых юнцах из богатых семей, ищущих ранней смерти из-за вина, женщин и азартных игр. Понтифик, которому следовало стать образцом добропорядочности, был едва ли не самым порочным человеком Иллирии и прилегающих земель. Если его образ и вызывал в пастве желание молиться, то лишь для того, чтобы бог смилостивился и послал городу другого понтифика.

Я никогда не отличалась особой набожностью - тетушка Ило, будучи ангарийкой до мозга костей, втайне продолжала поклоняться суровым богам своей родины. Если бы кто-то взял на себя труд обыскать ее идиллический розарий, то нашел бы в зарослях тщательно спрятанный камень, который тетушка несколько раз в году окропляла куриной кровью в попытках умилостивить Отера и Вигу - главных божеств ангарийского пантеона, ныне низвергнутых и полузабытых.

Чтобы не вызывать лишних пересудов, тетушка старательно водила меня на службу в ближайший храм, но потом непременно проводила надо мной ангарийские очищающие обряды, и вскоре я окончательно запуталась, кому из богов следовало молиться всерьез, а кому - ради соблюдения приличий. Поэтому, узнавая новые вести о пучинах разврата, в которые погружался понтифик Иллирии, я испытывала разве что любопытство, смешанное с отвращением. Сейчас же мне и подавно было наплевать, насколько возмутительно повел себя Викензо Брана, не явившись на службу в честь святой Иллирии, - скорее, во мне затеплилась надежда, что церемония сорвется, и мне не надо будет далее служить развлечением для скучающих иллирийских дам.

Чувство, с которым я слушала приглушенные проклятия, произносимые Гако Эттани, можно было определить как растущее воодушевление. И оно было безжалостно повергнуто в прах, когда ропот голосов внезапно стал громче, а затем так же резко стих. Я, как и многие другие присутствующие, принялась вертеть головой и вскоре поняла причину этой перемены: у алтаря появился тот, кого все ожидали - понтифик Вико Брана. Вне всякого сомнения, он был чудовищно пьян.