Иллюминаты. Ловушка и заговор

Представление о времени в традициях, имеющих восточное происхождение, подчинено логике циклов, в соответствии с которой длительность времени, не имеющего ни начала, ни конца, делится на кальпы,или миры, объединяющиеся в более крупные единицы, или манвантары,каждая из которых состоит из четырнадцати кальп [115]. Каждая кальпа в свою очередь делится на четыре классических века, длительность которых соответственно уменьшается пропорционально слагаемым пифагорейской тетрактиды: 4, 3, 2 и 1 (в сумме 10). По завершении последнего века времена кончаются апокатастасисом,откосной стеной, за которой «всё» начинается заново в вечном возвращении.

Если первый век (золотой) имеет длительность 4, то последний (железный, или «кали-юга», век богини Кали, или разрушения) имеет длительность 1. По мере того как века становятся все более жестокими и темными, их длительность провиденциально уменьшается. Если золотой век длился 40 000 лет [116], то серебряный — 30 000, бронзовый — 20 000 и кали-юга (с начала неолита, приблизительно с основания первого Иерихона) 10 000 лет. Согласно «знатокам», мы сейчас живем в последние минуты Кали-юги седьмой кальпы энной манвантары, причем сообщается, что мы находимся примерно в середине и в центре всего течения времени, по крайней мере, нашей манвантары. Потому что человек — это центр.

Одна из основных характеристик этой системы состоит в том, что длительность каждой единицы воспроизводит структуру той совокупности, в которую входит эта единица, то есть золотой век («тот счастливый век и счастливые века, которые древние называли золотыми») подразделяется на золотой-золотой (16 000 лет), золотой-серебряный (12 000 лет), золотой-бронзовый (8000) и золотой-железный (4000), итого в сумме 40 000 лет. Теперь мы якобы находимся в кали-юге, кали-юги длительностью в 1000 лет, которая началась приблизительно с Великой схизмы Запада и может длиться… как если бы наш неолит начинался с этой схизмы, с Французской революции и Октябрьской революции. Так полагают многие.

Бесспорная связность заметна по тому, что эти сроки подчинены некой логике, позволяющей обобщать, оценивать с ее помощью груз коллективной кармы,давая исследователю возможность для прогнозов.

В монотеистических традициях есть пространственно-временной ноль, соответствующий fiat [117]Создателя, и конец, который будет иметь обобщающий характер, но совсем в другом смысле — он будет обобщением истории человека, а не итогом разных эпох. С другой стороны, этот конец, которого мы ждем, не будет соответствовать никакой логике. Он придет как вор.Это конец конспираций и заговоров.

Согласно традициям и пророчествам, Второму пришествию Иисуса Христа будет предшествовать эсхатологическая битва, которая завершит Историю. Об этом страхе и этой надежде в последнее время сказано огромное количество слов; говорят об этом эзотерики и невежды, почти сплошь американцы. Прежде всего битва. В своем эзотерическом повествовании «Rapport secret `a la nonciature» [118]Жан Парвулеско предрекает, что Франция выживет благодаря полной реактивацииСвятого сердца (Сакре-Кёр) Монмартра…

Попытаемся рассмотреть обстоятельства, которые будут сопутствовать этим решающим событиям.

Первая констатация [119]: это Пришествие (Махди — для мусульман, Мессии — для иудеев, Второе пришествие, или парусил, —для христиан) должно иметь вид исторического разрыва; это будет не следствие, не созревший плод, а нечто драматически противоположное тому, что знакомо как «смысл Истории». Это произойдет не как продолжение исторического развития, а совершенно наперекор ему. «Он придет как вор».Поэтому с мирской точки зрения Второе пришествие будет катастрофическим, а не мирным. Так его всегда трактовала церковь и христианские представления. Заключают, что есть единственная книга о конце времен, вдохновленная свыше, — Апокалипсис. Он может случиться в какой угодно момент, хоть во время самого блистательного расцвета любого нового мирового порядка, под каким бы знаком тот ни существовал. Сюжет Апокалипсиса и есть сюжет разрушения всякого человеческогопорядка для установления порядка божественного, единственного, который изначально знал или был предназначен знать Адам Кадмон.

Таким образом, конец будет не логическим следствием Истории, а неожиданной и окончательной катастрофой, которой верные, девы мудрые,должны ждать с радостью: «Восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше» [120]. Поэтому церковь непрерывно повторяет: «Маранафа; ей, гряди, Господи Иисусе».