Иллюминаты, пришельцы и Новый Мировой Порядок. Свидетельства очевидца

Меня выбрали в качестве Сосуда не только потому, что я был Иоганном, но и из-за моих генов. Во мне смешалась частота лирианцев (с Альдебарана), сирианцев (евреев) и драконийцев (рептилоидов), а также существ с Tay Кита (русских) и дельфинов. Это означает, что я обладаю генами и льва, и медведя. Однажды мне показали, что в состав моей структуры также входили гены скорпиона. Подобное сочетание — большая редкость даже в генетических экспериментах. Именно поэтому моя сперма имела такое значение для иллюминатов и мне позволили стать Сосудом в относительно раннем возрасте. Затем меня «повысили» до статуса Бога-Отца для проведения церемоний.

Во мне много несовместимых нитей ДНК, а также три отдельные душевные личности, использующие одно тело. Неудивительно, что меня заставляли постоянно выподнять физические упражнения и тренировать это тело. К тридцати годам я был очень мускулистым и обладал невероятной физической силой. Только так я мог вмещать в себя всю эту генетическую структуру в физической реальности.

Я многое помню о церемониях иллюминатов из тех тринадцати лет, что провел в Монтоке. Помимо обычного ежедневного программирования и экспериментов, несколько раз в год проводились особые церемонии — и частности, в День святого Валентина, дни солнцестояний и равноденствий и День всех святых.

Мне было три или четыре года, когда меня начали впервые приводить на эти ритуалы два-три раза в год. В некоторые годы ничего подобного не происходило. В моей голове постоянно звучали голоса, велевшие никогда не рассказывать об этом под страхом болезни и смерти. Эти голоса угрожали моим родителям и даже проигрывали в моем воображении картины их убийства.

Я помню, как во время церемоний смотрел вверх на Богиню, стоящую надо мной в темно-красной мантии с капюшоном. Я видел блеск зеленых глаз и копну длинных рыжих волос, выбивавшихся из-под мантии. Мне всегда давали наркотики, чтобы ввести в состояние высшего сознания. Я лишь смутно осознавал свое тело, но понимал, что лежу совершенно обнаженный и привязанный к твердому и неудобному столу. Мне казалось, что он сделан из гладкого камня или дерева, но я не был уверен.

Комната всегда была тускло освещена. Я различал факелы, прикрепленные к стене позади Богини. Она была пугающе прекрасна, и ее присутствие возбуждало меня до безумия. Хотя я не мог полностью чувствовать свое тело, я осознавал сильную эрекцию и пульсацию в паху. Она стояла надо мной и держала в обеих руках острый кинжал, направленный на мое сердце. Я много раз проходил через это. Я знал, что она не убьет меня, но в то же время никогда не был в этом уверен.

Я не мог пошевелить головой, хотя ничто не удерживало ее. К столу были привязаны только ноги, раздвинугые в стороны. Руки были надежно зафиксированы над головой ладонями вверх, связанные вместе. Телу было холодно, хотя в комнате всегда было тепло. Я чувствовал пот на лбу.

На заднем фоне я всегда слышал глубокие, почти нечеловеческйе голоса, говорящие на другом языке, который

я мысленно понимал; хотя не помнил; чтобы когда-то учил. Это был гортанный и медленный язык; звучащий как запись; проигрываемая на неправильной скорости под водой.

Богиня всегда пела тихим голосом; так что я едва различал его. Она закатывала глаза к потолку. Казалось, она себя не контролирует. Это одновременно и пугало, и возбуждало.

Потолок расплывался неясным пятном, но стены, кажется, были из серого камня. Рукам было больно от долгого пребывания в одном положении. Ноги немели. Пенис болел от сильной эрекции. На сосках, мошонке и основании пениса я чувствовал неприятное давление зажимов или тисков. Они начинали доставлять дискомфорт.

Руки с грубой кожей дотрагивались до моего тела. Я не видел никого, кроме Богини. Я фокусировал взгляд только на ней. Я чувствовал, как мое семя извергается во что-то теплое, прижатое к головке моего пениса. Я чувствовал, как от основания пениса движется рука, сдавливая его ствол и выжимая все до последней капли.

Затем Богиня медленно смещала кинжал к середине моей груди, надавливая до тех пор, пока я не начинал чувствовать, как лезвие рассекает поверхность кожи. Когда я стал старше, он утыкался в волосы на груди, и от этого кожу слегка покалывало. Я чувствовал, как теплые капли крови скатываются по бокам груди. К ним прижимали что-то вроде теплой и мокрой ткани. Позднее я понял, что движения этой ткани напоминали скорее действия собаки, лакающей воду из миски.

Все на этом этапе было как в тумане или во сне. Я больше не мог сосредоточиться ни на ком и ни на чем. Меня тошнило, голова болела и кружилась. Я медленно погружался в глубокое состояние нефизической осознанности, стремясь убежать от этих ощущений. «Ну вот, опять», — думал я.

Я никогда полностью не осознавал, как это начиналось, но, казалось, всегда пробуждался посреди этих событий приблизительно в одно и то же время. Я всегда чувствовал запах прокисшего молока и пота и витающую в воздухе пыль, а также ощущал одновременно сильный страх и возбуждение.