Иллюстрированная история эротического искусства. Часть вторая

Подробное ознакомление с произведениями эпохи подтверждает сказанное. Оно показывает, что сатира легким, невинным смехом покрывала все формы и виды сладострастия, все его этапы и возможности вплоть до самых низменных и отвратительных. Что есть более соблазнительного, нежели «увидеть» что-нибудь интересное? И сколько есть возможностей для этого! Стоит только смотреть всегда зорко и не упускать удобного случая. Это наглядно доказывают галантные рисовальщики. Таковы, во-первых, всевозможные игры и увеселения на свежем воздухе: они служили излюбленной темой в конце XVII и в XVIII веке. Потом всякого рода несчастные случаи: на качелях, на улице и т. п. Все они связаны со столь желанными и интересными обнажениями. Там, где никакого несчастного случая не бывает, там можно помочь слегка и самому, как то доказывает рисунок Гюэ. Когда на сцену выступило увлечение животным магнетизмом, тотчас же стали пользоваться и им, как средством для удовлетворения полового любопытства. В дамском обществе часто раздается вдруг чей-то крик: «Мышь!» А так как мыши охотнее всего якобы прячутся в складках дамских платьев, то все дамы тотчас же вскакивают на стулья и комоды и притом высоко поднимают юбки, нисколько не считаясь с тем, что мужчины спешат воспользоваться удобным моментом. Но не меньшее удовольствие доставляет такое самообнажение и женщинам. Этот мотив, а также и мотив женского полового любопытства, дающий повод к самым комичным ситуациям, служат излюбленными темами карикатуры XVIII века. Не упускает рисовальщик и всевозможных форм и видов галантных ласк. Только вчера приехал в дом симпатичный гость, а уже рано утром к его постели подходит хорошенькая дочка хозяина и осведомляется о его самочувствии. Буальи под такой картинкой подписал: «Honny soit qui mal у pense».[20] На то, что и у самих действующих лиц нет никаких дурных мыслей, рисовальщик указал тем, что сообщил их лицам нежное и деликатное выражение.

Обширной главой карикатуры служат, однако, всякого рода неожиданности, застигание врасплох и т. п. Влюбленные парочки застигаются во всевозможных ситуациях. Здесь мужская шляпа выдает, что в доме находится гость, там самая невинная, казалось бы, беседа парочки не может скрыть того, о чем красноречиво говорит беспорядок туалета; только на этот раз спасена еще честь, только на этот раз. Буше и Борель соперничают в этой области друг с другом в остроумии сюжетов. Буше вводит зрителя в будуар молодой женщины, которая только что преступила шестую заповедь. Он, конечно, не намеревается вовсе ее обвинять. Он хочет только показать, какой пикантный вид у влюбленной парочки, если настигнуть ее в тот момент, когда она отдыхает от сладостной любовной борьбы. Прелюбодеяние служит тоже неисчерпаемой темой. Для утонченного развратника XVIII века наиболее пикантное наслаждение — обладать чужой женой в присутствии ее мужа. Пояс целомудрия, которым заботливый старый муж предусмотрительно вооружает супругу, нисколько не помогает. Художник Леклерк в большой гравюре «Le faiseur d'oreilles» («Сплетник». — Ред.) изображает далеко не редкий случай восстановленной справедливости: рогоносец мстит своему приятелю тем же, что тот совершил против него. И вот здесь действительно на первом плане стоит мораль: кто глупее из них обоих?

Сладостные мечты любви тоже не забыты, — наоборот, они служат одним из наиболее частых мотивов. Примером служит большая гравюра «Сладостные иллюзии». Жизнь не подарила еще молоденькой девушке радостей любви и посылает ей их пока только во сне, когда она, взволнованная проведенным вечером и ухаживанием поклонников, беспокойно мечется по постели.