Иллюстрированная история нравов: Эпоха Ренессанса

Если все многочисленные известные нам попытки возмущения народа против погрязших в пороках церковнослужителей не привели в большинстве случаев к победе, достигая в лучшем случае лишь частичных успехов, то не потому, что народное возмущение было недостаточно велико, а или потому, что церковь успела стать союзницей могущественных господствующих классов, или потому, что, как в Италии, почти весь экономический базис жизни покоился на прочном господстве церкви. Лицом к лицу с такими причинами тщетной оказывалась даже высочайшая степень нравственного возмущения. А там, где вдохновляемое нравственным негодованием народное возмущение достигало в самом деле существенных результатов, это опять-таки происходило по тем же экономическим причинам. В этих случаях победа над приматом церкви стала в такой же степени насущным жизненным интересом данных стран.

Это в особенности касается Германии.

И потому здесь в большей степени, чем в других странах, практическая мораль церкви перестала, начиная с XVI в., влиять на общественную нравственность.

5. Проституция

Проституция как официальное средство обороны. Размеры проституции. Солдатская девка. Сутенеры и сводни.

Отношение к проституции отдельных классов общества. La grande cocotte Ренессанса.

Способы привлечения внимания, практиковавшиеся проститутками. Проститутка в искусстве. Регламентация проституции. Борьба против проституции. Сифилис.

О моногамии, основанной на частной собственности и являющейся чаще объективной обязанностью, чем субъективной склонностью, так как в большинстве случаев посредником является та или другая условность, неотделима проституция. Она — неизбежный коррелят единобрачия. Проститутка — такой же постоянный социальный тип, как и любовник. Оба эти явления выражают две стороны того факта, что с ходом экономической эволюции любовь, как и все предметы обихода, получила товарный характер.

В проституции особенно ясно обнаруживается этот товарный характер любви, а история проституции доказывает сверх того, что товар «любовь» подчинен тем же законам, как и всякий другой товар. Эту основную мысль, являющуюся исходной точкой для этой главы, мы уже обосновали в первой главе, к которой и отсылаем читателя.

В конце Средних веков и в эпоху Ренессанса люди еще были чрезвычайно далеки от теоретического проникновения в сущность и условия существования гражданского брака. Тем лучше понимали они тогда логику событий. Так как эпоха отличалась крайней эротической напряженностью, то люди очень хорошо уясняли себе практические нужды времени. Было ясно, что без проституции не обойдешься, если только брак хотел с грехом пополам достигнуть своей цели, а именно производства законных наследников.

Что это роковое сознание было делом не отдельных лиц, а общим настроением, видно хотя бы из той выдающейся и своеобразной роли, которую в эпоху Ренессанса приписывали проститутке и которую она на самом деле и играла.

Люди знали, что в их жилах течет кровь, что она течет бурно и кипуче, воспламеняя горячими желаниями стариков и молодых. Все были убеждены, что держать в объятиях хорошенькую женщину или ласкать удалого молодца — высшее наслаждение в жизни, которому далеко уступают все другие. И потому желание «грешить» было у всех велико. Бес сладострастия сидел на каждой крыше, нашептывал каждому изо дня в день самые жадные желания. Десятки примеров ежедневно доказывали тому, кто умел смотреть, что это было так. Каждый день можно было видеть, как добрый молодец подстерегает девицу, как сосед обнимает служанку, как подмастерье заигрывает с женой мастера, если того нет дома, как соседка приводит в порядок платье, когда молодой монах выходил из дома, и многое другое. Само собой понятно, в своем доме никто ничего подобного не видел или только очень редко, так как большинство верило в незапятнанность своей домашней и семейной чести.

Если на добрые нравы своей семьи и можно было рассчитывать, то все же в эту эпоху существовало нечто, перед чем и они не могли устоять, — насилие. Перед дикой жаждой наслаждения, не совращающей словами, а прямо прибегающей к силе, были беспомощны и самая нравственная девушка, и самая честная жена. А подобная опасность подстерегала их на всех перекрестках и углах. Всюду массами проходили ландскнехты и всевозможный бродячий люд, нищие и паломники. Во многих городах они насчитывались сотнями, даже тысячами. Изо дня в день приходили известия, что не только на большой дороге или в захолустных деревнях женщинам постоянно грозит «насилие», но и во всех углах и на всех улицах города.

Эта опасность, подстерегавшая около каждого дома, протягивавшая руки за каждой женщиной, вызывала всеобщий страх, Нужен был надежный громоотвод для страстей, ежеминутно готовых вспыхнуть. Уже одной этой опасности достаточно, чтобы объяснить, почему эпоха Ренессанса относилась повсеместно с такой широкой терпимостью к проституции.