Иллюстрированная история религий

Рядом с этой благодетельной стороной природы подземных богов существовала и устрашающая, обусловленная их деятельностью в качестве богов смерти. Страшен не только олицетворяющий саму смерть мрачный Фанатос, который пьет в могиле кровь жертвы; Аид и его товарищи циклопы также устраивают себе из тела умершего отвратительное пиршество, после которого остаются одни кости. "Это сама земная глубина, разверстая пасть которой поглощает умерших", говорит Дитрих. В качестве священных остатков этого первоначального грубого воззрения на силы подземного мира существовали наводящие ужас изображения и страшные маски многих хтонических божеств. Сам Цербер первоначально есть не что иное, как пожирающее чудовище глубины, сама пожирающая земная глубина, в виде ужасной собаки. С этой жестокостью смерти-истребительницы связывается представление о суровости мстящих и наказывающих сил смерти; так Эринии, хтонические духи, жившие под землею, которые представляли, без сомнения, разгневанную душу убитого, развились в мстителей за тяжкие преступления вообще. Когда призывают Эриний, то ударяют по земле; то же действие употребляется при отправлении большинства других хтонических культов. Этим же объясняется, что за искуплением пролитой крови обращаются также к подземным богам. Ищущий искупления должен сесть на землю, причем красная шерсть, которою он обвязывает шею и руки, символизирует, что он находится под властью подземных сил, которые любят цвет крови.

Нельзя определить, каково было первоначальное отношение между попечением о душах умерших и хтоническим культом; многочисленные сходные черты в жертвенных дарах и местах жертвоприношений указывают на первоначальную связь; но разрешить вопрос, что чему предшествовало, тем труднее, что обе категории обрядов имели совершенно различную судьбу. Жертвоприношения умершим со временем подвергались изменению, так как почтение к покойникам есть всегда живое, с каждым поколением обновляющееся чувство. Не только присоединились новые виды даров: вино и масло, но и самые погребальные обряды развивались с ростом гуманности; человеческие жертвы и вообще кровавые дары отошли на задний план, и в конце концов все внешние действия постепенно свелись к образному чествованию в форме могильных рельефных изображений и т.п. Напротив, хтонический культ, всегда рассматривавшийся как сношение с древними божествами, упорно сохранял старинные формы и поэтому производит впечатление более первоначального.

В историческое время существует ясное различие между обеими категориями обрядов. Жертвоприношения хтоническим божествам имели характер искупительных жертв; они были знаками покорного подчинения и исполненного страха искания помилования. В жертву божествам земли – состояла ли эта жертва из людей или из животных – приносилось то, что могло служить к их умилостивлению, а не для приглашения их к обеду. Поэтому такие жертвы приносились ночью, в глубокой тишине и при строгом молчании. Целью жертвоприношений умершим было, напротив, доставить тем удовольствие самим жертвенным даром, и поэтому эти жертвоприношения имели в общем более радостный характер, хотя живые люди получали от них так же мало, как и от хтонических жертвоприношений. Жертвы умершим приносились днем. Более мелкие различия, как, например, то, что божествам земли приносились в жертву животные мужского пола, а умершим животные женского пола или кастрированные, что культ умерших был связан с черным цветом, а хтонический с красным, имеют только тот интерес для нашей цели, что из этих различий мы можем заключить о некотором первоначальном их различии.

Но отношения культа к земле и к умершим этим не исчерпываются. Даже в позднейшей Греции мы находим следы почитания предков.

Известно, что в числе греческих общественных подразделений были "роды", которые признавали или по крайней мере воображали себя связанными кровным родством; они объединялись непосредственно в почитании одного родоначальника, именем которого назывался род, – вероятно, это установление восходит к действительному культу родоначальника.

Гжата