Иллюзии

— Но это не соответствует действительности, — возразил Чейз, подумав при этом: «Эта другая женщина — ты». — Я не собирался оставлять тебя ради нее. Ты это знаешь. Ты только что сама сказала, что я говорил тебе об этом в тот вечер, когда произошел несчастный случай. Ты не поверила мне?

— Я тебе поверила, — призналась Джиллиан.

«Ты не собирался оставлять меня, Чейз. Это я собиралась уйти от тебя. Я должна была это сделать, потому что я умирала. Ты убивал меня».

Джиллиан сделала все возможное, чтобы Чейз не смог прочитать в ее глазах воспоминания о том вечере, но при этом чувствовала, что он что-то разглядел — возможно, страх или ее желание спрятать от него свои мысли.

— Джиллиан?

Она не могла говорить о той ночи, пока не могла, особенно сейчас, но он смотрел на нее с такой нежностью, с какой смотрел тогда в раю, побуждая ее, желая услышать все мучительные тайны и муку ее сердца. Джиллиан не готова была поведать Чейзу тайну того вечера, и она спросила его о другом, о том, что давно мучило ее и было запрятано глубоко внутри:

— Почему ты нуждался в другой женщине, Чейз? Я знаю, что ты не помнишь все детали, но ты мог бы рассказать мне о своем страхе иметь детей, не вспоминая о потере нашего ребенка. — Джиллиан помолчала, потом предложила объяснение, в которое хотела верить: — Я всегда думала, что это потому, что я такая… неопытная. Я всегда считала, что ты хочешь иметь женщину, более уверенную в себе, более искушенную и более приятную…

— О, Джиллиан, нет, — потрясенно выдохнул Чейз, не зная, как сделать, чтобы она перестала винить себя за бесконечные предательства ее мужа. Она нуждалась в ответе на вопрос, и она его заслуживала, и спустя минуту он дал ей единственный ответ, который мог дать, исходя из своей жизни, полной страсти, но ничего не значившей для него: — Скорее всего я считал себя недостойным тебя. Или я ощущал в своем сердце пустоту и не верил, что смогу полюбить и быть любимым. А может, мне было гораздо легче жить, предавая тебя, чем пытаться завоевать твою любовь и потерпеть полное фиаско.

Его честные слова вызвали смущение на ее милом лице. «Конечно, а что ты ожидал?» Вера, что он недостоин любви Джиллиан, наверняка не была решающей причиной для его брата-близнеца заводить любовные романы. Человек, для которого жизнь била переполненным фонтаном осуществленных желаний и надежд, мог бесцеремонно распоряжаться преданной любовью своей жены. Для брата, имевшего все, Джиллиан была еще одним драгоценным камнем в его блистательной жизни. Близнец с даром мечты, похоже, не имел этой мечты — он уже жил в ней.

Чейз Кинкейд с беззаботной грубостью распоряжался любовью Джиллиан, постоянно причиняя ей боль и прося за это прощения, уверенный, что она всегда его простит. Но может, в ту туманную весеннюю ночь она наконец решила его не прощать? Может быть, истерзанное болью сердце не могло вынести затянувшейся агонии?

Обращаясь к женщине, которая явно скрывала что-то важное о той ночи, Чейз ласково, но твердо попросил:

— Расскажи мне, Джиллиан, что случилось в тот вечер, когда я исчез.

Панический страх промелькнул в изумрудных глазах, и голова ее снова склонилась, а рыжая копна волос закрыла лицо.

— Мы… ссорились, — с трудом произнесла она, глядя на свои руки, лежавшие на столе. — А затем ты ушел, чтобы поплавать на яхте.

— Ты не поехала со мной? — «Посмотри на меня!» — Тебя не было на борту?

— Нет, я осталась здесь. — Джиллиан поднялась, так и не взглянув на него. — Сожалею, Чейз, но я очень устала и хочу отдохнуть перед завтрашней встречей с Питером Далтоном.

— Хорошо. — Чейз тоже встал.

Ему хотелось погладить ее по лицу, как он делал это, когда они жили в раю.

Но они уже были не в раю.

Прошлое неотвратимо вернулось.

И волшебство исчезло.

— Она выглядит такой счастливой, — сказала Клаудиа своему хмурому мужу. — Они оба выглядят счастливыми, Эдвард, ты же сам видел!

— Да, видел. — Эдвард улыбнулся жене. — Ты права, Клаудиа. Хорошо, что они поехали на Бора-Бора.

От этих слов и виноватого тона мужа сердце Клаудии забилось чаще, переполнившись надеждой. Означало ли это, что Эдвард простил ее за обман? Ведь она знала, но не сказала ему о предстоящем путешествии. Он понимал, что Джиллиан просила ее держать их план в секрете, но Эдвард считал, что Клаудиа все равно должна была рассказать ему об этом или хотя бы предупредить.

Эдвард также считал, что между мужем и женой вообще не должно быть секретов. Но у нее был секрет от него, о котором она не сможет ему рассказать даже под страхом смерти.

— Похоже, что Чейз и Джиллиан начали все сначала, тебе не кажется?

— Да, — согласился он, но его лицо снова стало хмурым. — Но что будет, когда к нему вернется память?

— А может быть, она никогда не вернется? Возможно, с прошлым покончено. Разве такое не может случиться? Разве они не могут жить только настоящим и будущим?

— Неизвестно, что будет дальше, Клаудиа, но прошлое основа всего.

Клаудиа содрогнулась от мысли, что Эдвард может когда-нибудь узнать, на каком обмане построена их любовь.

— У них все будет хорошо, Эдвард. Все будет просто чудесно.