Иллюзии

Даже если бы лицо Джиллиан не было сейчас омрачено печалью, вызванной воспоминанием, Чейз все равно поверил бы, что она сказала это, доведенная до крайности, а не потому, что решила предъявить ему ультиматум, чтобы привлечь к себе его внимание.

Два месяца назад Джиллиан хотела получить развод у Чейза Кинкейда. Для того, чтобы жить дальше, она хотела навсегда отделить от него свое сердце.

— И как я на это реагировал? — спросил Чейз, чувствуя, как сердце его переполняет боль, словно оно болит не только за него, но и за его брата.

— Сначала ты расстроился, потом рассердился. Я думала, что ты испытаешь облегчение, но этого не случилось. Ты сказал, что не хочешь меня терять. Ты обещал, что мы поговорим, — поговорим по-настоящему, когда ты вернешься. Ты казался мне тогда таким искренним, и мне хотелось поговорить с тобой прямо тогда, но ты отправился на свою яхту. Даже тогда, Чейз, даже тогда, когда ты хотел возродить нашу любовь, ты убежал от меня! Но ты попросил ждать тебя и ничего не предпринимать до тех пор, пока ты не вернешься.

— И ты согласилась?

— Не совсем. Я была сердита и сбита с толку.

— Из-за того, что я убежал от тебя?

— Да, — кивнула Джиллиан, благодарная за его понимание. — Я позволила тебе уйти, не дождавшись моего ответа. Но я ждала тебя, Чейз. Я ждала, а потом они нашли яхту…

— И когда ты узнала, что на меня свалился кливер, ты стала винить себя за то, что настолько расстроила меня, что я забыл об опасности, — закончил за нее Чейз, увидев сейчас то, что гораздо раньше увидел Джек Шеннон, — вину. Джиллиан в очередной раз взвалила на себя ответственность за трагическую смерть мужа, в которой не было ее вины. — Разве не так?

— Да.

— Не вини себя, — приказал он, хотя горькая правда его огорчила.

Если бы в эту самую минуту Джиллиан сказала ему, что их любовь кончилась и его ум был бы поглощен этой потерей, то он бы тоже, как и его брат, наверняка забыл бы об опасности. Он не обратил бы внимания на падающий кливер, а если бы получил удар по голове и лежал бы на палубе, истекая кровью, то, вспомнив о потере, подобно брату, захотел бы похоронить себя в темной глубине моря. В его смерти не было бы вины Джиллиан, как нет ее вины и в том, что случилось с его братом. Это была бы его собственная вина, такая же, как вина брата, когда он… жестоко предал ее щедрую любовь.

Словно предчувствуя собственную смерть, Чейз с глубокой нежностью спросил:

— Ты все еще хочешь получить развод?

— Нет, Чейз, конечно, нет.

Джиллиан смотрела на него с безграничной любовью, и Чейза осенило: до того самого дня, когда он объявился в Мексике, Джиллиан жила с глубоким чувством вины за смерть его брата. А когда он объявился, как и обещал ей Чейз Кинкейд, они поговорили, поговорили откровенно — и Чейз Карлтон спас брак своего близнеца.

В результате он сам страстно влюбился в нее, и в эту ночь любви он решил открыть ей все тайны, которые омрачали их любовь, рассказав ей свою правду и правду брата-близнеца, потому что она должна знать, что человек, который так жестоко предал ее любовь, действительно мертв.

Но сейчас Чейз понимал, что Джиллиан испытает еще большее чувство вины, когда узнает, что Чейз Кинкейд все-таки умер. За прошедшие несколько недель она простила своему мужу его жестокость и предательство. А это означало, что должен умереть он, Чейз Карлтон, а не его брат, Чейз Кинкейд.

По Чейзу Карлтону вряд ли будут скучать, а тем более его оплакивать. Да, могут найтись любовницы, которые праздно задумаются, куда исчезли искусные руки и губы, которые доставляли им столько удовольствия; и да, полиция и ФБР могут заинтересоваться, куда исчез человек с даром зла, но…

Но было бы гораздо легче, если бы Чейз Карлтон исчез навсегда. В сентябре, когда Джиллиан опять начнет преподавать в школе, он может отправиться в Сан-Франциско, взять в морском клубе ключи от машины, сказать там, что он нашел для «Морской ведьмы» другой причал и больше никогда не вернется сюда.

Чейз Карлтон умер, а Чейз Кинкейд прощен, и сейчас он нежно шепчет:

— Я люблю тебя, Джиллиан. Я хочу провести остаток жизни, делая тебя счастливой… если смогу.

— Ты сможешь, Чейз. Только смогу ли я сделать тебя счастливым?

— Ты уже это сделала, дорогая, — улыбнулся Чейз. «Ты уже дала мне такое счастье, какого я не испытывал за все тридцать четыре года моей одинокой, жестокой жизни». — Как давно мы с тобой не занимались любовью?

— Почти шесть месяцев. Но, Чейз, мы никогда прежде не занимались любовью в этой постели… и никогда ничего похожего на эту ночь у нас не было.

Чейз тоже никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Сейчас его сердце пело от счастья, и он знал, что на этот раз у них все по-другому, и у него, и у нее.

— Так будет всегда, Джиллиан, — пообещал он, — и даже лучше.

— Лучше не может быть… Или может?

— О, моя драгоценная любовь, думаю, что может.

Глава 27

— Ты покидаешь меня, лейтенант?

— Никогда, — поклялся Джек, подходя к постели. Запустив длинные пальцы в спутанные после сна поцелованные солнцем волосы, он повторил: — Никогда.