Иллюзии без иллюзий

Когда «Шахтер» выигрывал, а зрители, которые сидели на первом отделении, еще не знали об этом, я им говорил в своем приветственном монологе: «Каким еще волшебством удивить вас? Вот, болельщики «Шахтера» пришли ко мне и сказали: «Сделайте, чтобы «Шахтер» играл лучше». — «Пожалуйста. Только что «Шахтер» выиграл 1:0». Зрители бывали в восторге. А я, как артист, имел успех. Но дальше начались осложнения. По городу прошел слух, что я помогаю «Шахтеру». И случилось, что приехала в Донецк какая-то команда — я на стадионе, но сижу как на иголках, потому что мне уже пора в цирк. «Шахтер» выигрывал 1:0, но когда я ушел, счет сравнялся. На следующую игру я снова прихожу, сижу до конца (время позволяет) — и «Шахтер» выигрывает. Болельщики-завсегдатаи вычисляют закономерность: стоит мне уйти до окончания матча, как донецкая команда не удерживает выигрышный счет. И опять воинственная толпа болельщиков собирается у служебного входа в цирк: «Как вам не стыдно. Когда вы помогали, все шло хорошо. А теперь из-за вас у «Шахтера» полоса неудач…»

…Человек, который начинал играть в футбол на сколько-нибудь серьезном уровне, уже никогда, до тех пор, пока ноги носят, не излечится от желания ударить по мячу. Превратившись очень рано из человека, мечтавшего о карьере футболиста, в обыкновенного болельщика, я не переставал быть страстным игроком в душе — и малейшую возможность выйти на поле использовал. Тем более что в цирке таких футбольных фанатиков, как я, хватает. И народ, в общем, подобрался ловкий, тренированный, спортивный, компанейский. И составить команду, извините, мне не фокус было.

На гастролях мы встречались нередко с земляками — артистами драматических театров. А почти в каждом из московских театральных коллективов есть команды с традициями: молодых актеров поддерживают своим авторитетом заслуженные мастера — пусть не спорта, но сцены. Они если и выходят на поле, то ненадолго и большой футбольной ценности не представляют. Зато хороши в роли наставников, да и публику к матчам привлекают.

В Свердловске на наши матчи с Вахтанговским театром и Театром имени Станиславского, в чьих командах вовсе не статистами выглядели очень популярные и в молодости Вася Лановой, Слава Шалевич, Володя Коренев («Человек-амфибия») — главный тогдашний красавец, публика очень неплохо ходила. И нашему администратору Фрадкису пришла — очень в его духе — мысль: продавать на такого рода матчи билеты. Артисты — уж не помню почему — как соперники отпали. Но у Фрадкиса родилась прекрасная коммерческая идея: вызвать на поединок хоккеистов. В то время свердловская команда по хоккею с мячом котировалась как одна из сильнейших в стране. Несколько игроков из ее состава входили в сборную СССР и стали чемпионами мира. Некоторые из знаменитостей уже перешли в ранг ветеранов, но имена их продолжали звучать громко. И афиша с фамилиями спортивных и цирковых звезд выглядела внушительно. Конечно, не сочтите за нескромность, более всего привлекало участие Кио. Отец еще был жив, работал. Фрадкис с нашей помощью уговорил его, страшно далекого от футбола, предстать на афише в качестве старшего тренера команды цирка.

Зрители не скрывали, что ждут на поле чудес в стиле Хоттабыча. И мы, чтобы не сразу их разочаровывать, затеяли перед матчем комическую разминку, марафон клоунов, где смешнее всех был Фрадкис с его лысиной и специфической внешностью. Но когда началась игра, публика довольно скоро заскучала, не захваченная спортивной стороной матча, при том, что сами-то мы играли с огромным удовольствием. Тем не менее крики с трибун ничего комплиментарного в себе не содержали…

Фрадкис, однако, не унывал, исходя из того, что если в самом Свердловске публика зрелищами избалована, то в других городах области от затеи не стоит отказываться. Правда, отец охладил его пыл. «С этих молодых дураков, — сказал он про нас с Эмилем, — станется, но вы-то, старый, прожженный еврей, о чем себе думаете? Вас же просто посадят!» Напуганный Фрадкис сказал, что он от гонорара впредь отказывается. Но принесенная жертва привела его в предынфарктное состояние. И мы, памятуя, кто был коммерческим идеологом проекта, вручили ему после очередного матча конверт со ста пятьюдесятью рублями (инженерская по тем временам зарплата). Фрадкис пересчитал купюры и заявил: «Это меня устраивает».