Иллюзии, или приключения Мессии, который Мессией быть не хотел

"О, боже, Ричард! Ты серьезно! Обед отменяется. Никаких бифштексов, никаких салатов, ничего! Я-то думал, что ты овладел главным знанием". Он замолчал и посмотрел на меня с сожалением. "Ты уверен в этом. Ты живешь в том же мире, что и, например, биржевой маклер, да? И твоя жизнь, как мне кажется, только что круто изменилась из-за новой политики Биржевого комитета – от перераспределения министерских портфелей с пятидесятипроцентной потерей вложений для держателей акций? Ты живешь в том же мире, что и шахматист-профессионал? Нью-Йоркский открытый турнир начинается на этой неделе. Петросян, Фишер и Браун сражаются за приз в полмиллиона долларов. Что же ты тогда делаешь на этом поле в Мейленде, штат Огайо? Ты и твой биплан, "Флит", выпуска 1929 года, здесь, на фермерском поле, и для тебя нет ничего важнее, чем разрешение использовать это поле для полетов, люди, желающие покататься на самолете, постоянный ремонт мотора и то, чтобы, не дай бог, не пошел град… Сколько же, по твоему, человек живет в твоем мире? Так ты стоишь там, на земле, и серьезно утверждаешь, что четыре миллиарда живут не в четырех миллиардах разных миров, ты серьезно собрался это мне доказать?" – он так быстро говорил, что начал задыхаться.

"А я уже прямо чувствовал, как картошка тает на языке", – сказал я.

"Очень жаль. Очень хотелось мне тебя угостить. Но с этим все, лучше и не вспоминать".

И хоть тогда я в последний раз обвинил его в том, что он не живет в этом мире, прошло еще много времени, прежде чем я понял слова, на которых открылась книжка:

Если ты немного потренируешься, живя как придуманный персонаж, ты поймешь, что придуманные герои иногда более реальны, чем люди, имеющие тело и бьющееся сердце.

13

Твой эгоизм – это мерило искренности твоего желания быть самим собой. Прислушивайся к его советам внимательно.

"Мы все свободны делать то, что мы хотим", – сказал он той ночью. "Ведь это так просто, ясно и понятно. Вот великий путь к управлению Вселенной".

"Да, почти. Ты забыл об очень важной детали", – уточнил я.

"Какой же?"

"Мы все свободны делать то, что хотим, пока мы не вредим кому-либо", – напомнил я. "Я знаю, что ты хотел это сказать, но следует говорить вслух то, что имеешь в виду".

В темноте внезапно что-то зашуршало, и я быстро взглянул на него. "Ты слышал?"

"Да. Похоже там кто-то есть…" Он поднялся и ушел в темноту. Внезапно он засмеялся и произнес имя, которое я не расслышал. "Все нормально", – сказал он, – "нет, мы будем рады тебе… зачем тут стоять… пойдем, мы тебе действительно рады…"

Незнакомец отвечал с сильным акцентом, что-то похожее на румынский. "Спасибо. Мне бы не хотелось вторгаться в вашу компанию."

Вид человека, которого он привел с собой к костру, как бы это сказать, был несколько неожиданным для ночной поры в этих краях. В его облике было что-то волчье, пугающее. Гладко выбритый мужчина небольшого роста, одет в вечерний костюм и черную накидку с красной атласной подкладкой, на свету он чувствовал себя неуютно.

"Я проходил мимо", – бормотал он. "Полем короче идти до моего дома…"

"Да ну…" – Шимода не верил этому человеку, знал, что он врет, и в то же время изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться. Я надеялся, что тоже вскоре все пойму.

"Устраивайтесь поудобнее", – предложил я. "Можем ли мы чем-нибудь помочь?" На самом деле у меня не было такого уж сильного желания помогать ему, но он так ежился, что мне хотелось, чтобы он хоть немного расслабился, если конечно сможет.

Он посмотрел на меня с отчаянной улыбкой, от которой я похолодел. "Да, вы можете помочь мне. Мне это крайне необходимо, иначе бы я не попросил. Можно я попью вашей крови? Совсем чуть-чуть? Это моя пища; мне нужна человеческая кровь…"

Может быть во всем виноват акцент, он знал английский не так уж хорошо, или я не понял его слов, но я вскочил на ноги быстрее, чем когда-либо за много последних лет, подняв в воздух целую тучу соломинок.

Он отступил. Обычно я безобиден, но я не так уж мал, и, возможно, вид у меня был угрожающим. Он отвернулся. "Сэр, простите меня! Простите. Пожалуйста, забудьте, что я говорил что-то о крови! Но понимаете…"

"Что вы там такое бормочите?" – от испуга мой голос звучал очень яростно. "Какого черта вам надо, мистер? Я не знаю, кто вы такой, может вы вроде вам…"

Шимода оборвал меня до того, как я смог закончить это слово. "Ричард, наш гость говорил, а ты его перебил. Пожалуйста, продолжайте, сэр; мой друг несколько нетерпелив".

"Дональд", – сказал я, – "этот тип…"

"Успокойся!"

Это настолько удивило меня, что я успокоился и с некоторым страхом вопросительно посмотрел на незнакомца, вытащенного из родной ему темноты на свет нашего костра.