Иллюзии красного

Сиур позвонил ей только через два дня, извинился, сказал, что больше встречаться они не будут, что он ей благодарен за прекрасное время, что она может на него рассчитывать во всем, кроме интима. С этим покончено. Что? Почему? Вера была в полной растерянности, она почувствовала себя ребенком, которого позвали на праздник и оставили без подарка. Именно так она себя и чувствовала. Что-то произошло непонятное, и некого спросить, в чем дело.

В таких случаях приходится думать самой. Для Веры думать о чем-нибудь, кроме макияжа и нарядов, более десяти минут, оказалось занятием непосильным. Пришлось советоваться с подругами. Вывод напрашивался сам собой: другая женщина.

Сначала Вера отказывалась признать подобное. Такое в ее жизни случилось впервые, чтобы мужчина ее бросил. Впрочем, это крайность. Что значит «бросил»? Временно увлекся. Бывает. Но кем? Этот вопрос преследовал ее неотступно. А на каждый вопрос существует ответ. Нужно только получить его. И Вера принялась за дело.

В результате «оперативно-розыскных» мероприятий выяснилось, что это, вопреки сомнениям, действительно женщина. Причем, совершенно не какая-нибудь звезда экрана, или юная стриптизерша, или модель, а… это даже не выговоришь – библиотекарша! Обыкновенная, незамужняя, невзрачная, никакая… Что за происшествие! Вера не спала три ночи, под глазами залегли синяки, сердце слегка заныло. Впервые в жизни ей пришлось воспользоваться валидолом и валерьянкой. Она решила посмотреть на соперницу.

И вот – многократно прокрученная в воображении сцена начала разворачиваться в реальности. Вера сидела, заложив ногу на ногу, и боролась с желанием закурить.

– Эта «мымра» не курит, конечно, – подумала она. – Наверное, бегает по утрам для здоровья, а в свободное от работы время ведет конспекты прочитанных книг.

Библиотекарша оказалась точно такой, как ее описали. Вера не могла взять в толк, что происходит. Она заготовила несколько реплик, но сейчас они показались ей глупыми и неуместными. Пауза затягивалась.

Тина любовалась сидевшей напротив красавицей. Это было настоящее наслаждение для взгляда. Но не для души. Что-то в этой блистательной женщине было фальшивое: она сверкала, но светом чисто внешним. Внутреннего огня в ней не было, поэтому прекрасная оболочка казалась холодной и пустой.

– Мы с Сиуром… – Вера запнулась, взмахнула своими изогнутыми вверх, как бы кукольными ресницами.

– Да?.. – Тине захотелось, чтобы она, наконец сказала это. То самое, за чем она пришла. Ей даже стало интересно. Она выпрямилась и посмотрела в красиво подведенные, выпуклые глаза собеседницы.

– А она совсем не такая уж простушка, – подумала красавица, недовольно повела темными бровями.

В глазах библиотекарши мелькнул и погас странный блеск. Она вовсе не казалась ни растерянной, ни расстроенной, ни испуганной. Напротив, девица, кажется, изучала ее, Веру. Она нисколько ей не завидовала, ничуть не была подавлена ее красотой.

Вера привыкла, что все без исключения женщины в ее присутствии чувствовали себя если не третьим сортом, то уж вторым непременно. А эта спокойно себе сидит, смотрит, слушает. Рук с плохим маникюром не прячет, прическу нервно не поправляет, одежду не одергивает… Вера невольно посмотрела на свои длинные холеные пальцы с модным, безукоризненным маникюром, розовато-матовым, неброским, изысканным, как любая деталь ее внешности.

Тина перехватила ее взгляд, усмехнулась. Красавица покраснела от злости.

– Он вас все равно бросит, – сказала она совсем не то, что собиралась, и снова посмотрела на свои ногти. – И вернется ко мне. Он всегда возвращается. – Вера убеждала сама себя, а не Тину.

– Так в чем, собственно, дело?

– Вы ему не подходите. Вы… Такому мужчине нужна царица, а вы, извините, тянете разве что на горничную. – Вера машинально постучала кончиками ногтей по столу, ей очень хотелось курить.

– А вы царица!

– Она, похоже, издевается надо мной? – подумала красавица и… растерялась. Все ее доводы не подействовали. И даже ее потрясающая внешность не произвела должного впечатления. Больше средств воздействия на ненавистную соперницу в наличии не было.

Вера смотрела своими огромными, как у Клеопатры,[29] глазами, и не могла преодолеть замешательства. Девица не смутилась, не удивилась… Она словно обволакивала собеседницу каким-то душным потоком. Вера почувствовала, что ей стало тяжело дышать, сердце забилось быстрыми толчками, на лбу выступила испарина. Да что это с ней? Ей захотелось закрыться чем-нибудь от пристального взгляда библиотекарши, спрятаться куда-нибудь подальше.

– Еще что-нибудь?

Тина оперлась локтями на стол и положила подбородок на переплетенные пальцы. В глубине ее зрачков вспыхивал странный огонь.