Иллюзии (СИ)

— Да, Леа, потенциал у нее может и есть, только все равно с таким подходом ей никогда не сравниться с местными. Выбирай любого. Да и сообразительность с послушанием оставляют желать лучшего… — она презрительно фыркнула, а я… я обиделась. Сильно.

— Евгени, не будь жестока. Девочки подруги и привыкли помогать друг другу. Тем более Ольгерд готов обеспечить её деньгами и присмотреть в будущем. И вообще, ты многого не понимаешь… может это дружба.

Раздалось раздраженное шипение:

— Это я-то не понимаю?! Подруги? Не смеш-ш-шите меня! Дружиттть мож-ш-шно только с-с-с равными. Ольгерд слиш-ш-шком потакает дочери, не понимая пос-с-следс-с-ствий. Ольга быстро выскочит замуж, а эта девчонка с-с-совершенно не приспособлена и огребет кучу проблем.

Я, кажется, перестала дышать и забыла, где нахожусь. Значит это не ошибка и не слуховая галлюцинация? Они обсуждают нас с Олькой, и меня только что записали в идиотки, посчитав недостойной Ольгиной дружбы.

Кровь прилила к щекам, и в носу засвербело от обиды. Ничего не понимаю. Что здесь происходит? Ольга, пылая красными щеками на белом лице, снова отчаянно замахала руками. Но я покрутила головой не желая уходить, упрямо сжав губы. А чего стесняться? Всё равно меня уже обозвали упрямой дурой, хуже уже, и быть-то не может!

— Поэтому я и склонен согласится с предложением посвятить её. Это даст девочке стимул и веру, и тебе будет легче обучить её азам, — некто относился ко мне гораздо мягче Евгеши.

— Это может повлечь за собой неприятности, а всё из-за излишней мягкотелости Ольгерда в отношении дочери.

Мужчина расхохотался.

— Давай договоримся? Ты этого не говорила, а я ничего не слышал! Это его дочь, не нам решать, что ему делать. И с тебя разговор с Катериной. А по поводу разболтает… наложим магический запрет. Я даю добро.

— Все-то у тебя просто!

Я почувствовала сильный рывок, Ольга схватила меня поперек пояса и на руках втащила меня в прихожую:

— Я всё объясню… — отчаянно шептала она.

— Кстати, странно, что они ещё не пришли, — сказала Евгения Викторовна.

Послышался какой-то шум. Мы дёрнулись к выходу, но зацепились за стоящую в прихожей разлапистую деревянную вешалку, которая начала заваливаться. В отчаянии я потянулась к ней, пытаясь поймать и удержать, но это не удалось. Как назло, помешала та самая сумка с коробками, которая всё ещё была в моих руках и про которую я уже успела забыть! Проклятая рогатина выскользнула, и я в ужасе застыла с протянутой рукой, наблюдая, как тяжеленная вешалка, качнувшись пару раз вправо-влево, с грохотом упала, захлопнув входную дверь и отрезав путь к бегству.

Глава 3

В прихожую шагнул богатырского сложения мужчина в ярко-голубой футболке-поло и джинсах. Серые глаза прищурились и внимательно осмотрели композицию из двери, подпёртой вешалкой и двух девчонок, испуганно держащихся за руки. На тонких губах мелькнула лёгкая улыбка. Резкие черты лица "богатыря" создавали впечатление, что его высекли из камня: довольно широкие скулы, высокий лоб, крупный нос, волевой подбородок. Его тёмные волосы были коротко подстрижены на военный манер. Весь облик мужчины: его взгляд, движения, фигура, всё это создавало впечатление решительного, уверенного в себе человека привыкшего быстро анализировать ситуацию и действовать.

В глубине коридора за его спиной мелькнули еще два мужских силуэта, но за такими широкими плечами разглядеть, кто там показался ещё, было практически невозможно. Самой последней выглянула Евгеша. Мельком оглядела прихожую, кивнула смущенной Ольге и, усмехнувшись, посмотрела на меня. Я попыталась рукой пригладить волосы, но видимо не преуспела. Несколько секунд, показавшимися мне вечностью, Евгеша, приподняв бровь, наблюдала за моими попытками привести себя в порядок.

— Прошу всех познакомиться — Ольга и Катерина, Ольгина протеже. Всё, как я рассказывала. И раз уж так получилось, разговор откладывать нет смысла, — она положила руку на плечо, мужчине в футболке, обнявшему её за талию. — Знакомьтесь — Савр, мой муж. А там, — она кивнула назад, — Леатар и Рокаст. Заходите, девочки.

Евгении забрала у меня сумку с коробками, провела рукой по груди мужа и вышла, а в коридор протиснулись ещё двое. Первый — худой и жилистый, высокий молодой парень лет двадцати пяти. Красная клетчатая рубашка, наброшенная на белую майку, синие джинсы — всё как обычно, только крупный странный амулет с ярким голубым камнем на золотой цепочке на груди вносил диссонанс в образ простецкого парня. Густые тёмные волнистые волосы падают на плечи.